Жнецы Страданий

Казакова Екатерина

– Я?.. Вот, за водой ходила… Меня Дарен приставил казематы убирать, – пробормотала Лесана, не зная, что еще сказать и не понимая, почему их с Тамиром не собираются вязать и предавать смерти.

– За водой! Дура безмозглая! Кровососка стража как-то подозвала, зачаровала, видать, а потом вырвалась. Гляди, вон, еле очухался.

Тамир смотрел прямо и зло.

– Я за водой ходила… – растерянно повторила послушница. И вдруг оживилась: – А как она смогла-то?

– Как, как… Не твоего ума дело. Смогла вот, – отрезал Рэм, на миг замешкавшись. – Ты-то помнишь хоть что? – повернулся он к оглушенному колдуну.

Тот,

не отводя от Лесаны глаз, ответил:

– Мне помстилось, Лесана зовет. Спустился, а потом не помню ничего…

– У-у-у, дурень! Тьфу! Остолопы! Хорошо хоть заклятие охранное на двери взвыло, а то бы так и лежал тут бревно бревном.

И Рэм, махнув рукой, заторопился прочь.

Девушка в растерянности застыла, не понимая, как вышло так, что их не подозревают? Отчего? Увы, объяснять ей никто ничего не собирался.

– Лесанка, – окрикнул послушницу старший из учеников Ольста – Милад. – Ну, чего стоишь-то? Иди отсюда. Не до уборки теперь. Иди, иди…

Она пошла прочь, огорошенная не столько происшествием, сколько последствиями. Виновница переполоха ждала даже не наказания – казни, а на деле выходило, никому и дела нет ни до нее, ни до Тамира, ни до их причастности к побегу пленницы…

Нэд тяжелыми шагами мерил свой покой. В душе у смотрителя Цитадели поселилось тоскливое беспокойство. Слишком многое навалилось в последние месяцы. Сначала потеряли девку с Даром, теперь вот Ходящая с выродком смогла сбежать оттуда, откуда еще никто не сбегал. Выученица Клесха бесполезной оказалась. Хотя чего от такого наставника ожидать-то!

Одна радость – теля Донатоса вздел-таки ярмо колдуна. Но то лишь капля в море, колдунов всегда по пальцам пересчитать можно. Да что себе врать – Осененных вообще стало мало. Скоро весна, поедут креффы искать выучей, и только Хранители ведают, кого они привезут и привезут ли. Вон, Бьерга второй год с пустыми руками возвращается. Хоть самому садись на коня да поезжай по городам и весям искать годных к послушанию. И поехал бы. Вот только нельзя Цитадель оставить. Не на кого.

Скрипнула дверь. В комнату зашла Бьерга. Как всегда, при виде ее у смотрителя сильнее забилось сердце. Сколько лет прошло, а он так и не смог вырвать ее из души. Много жарких ночей у них было… Каждую он помнит. И еще помнит, как две седмицы они жили вдвоем, когда погиб целитель из их тройки. Нэд забыл тогда, что он – ратник, а она – колдунья. Были только мужчина и женщина и любовь, что их связала. И хотелось, чтобы никогда это не кончалось, но… прилетела сорока из Цитадели, и пришлось, едва дождавшись новых сторожевиков, возвращаться в крепость. Тогдашний Глава слег после удара и, чувствуя, что дни его вот-вот оборвутся, собирал всех молодых обережников, годных для креффата.

Так закончилось короткое счастье Нэда и Бьерги. Они разъехались на поиски выучеников, да и когда возвратились, виделись лишь изредка, все больше времени проводя, вразумляя послушников. Сами не заметили, как отдалились друг от друга, а потом Нэд и вовсе стал Главой. И их без того редкие встречи прекратились. Претило гордой колдунье тайком к любовнику бегать. И он не мог оскорблять ту, которую любил.

И вот смотрел сейчас Нэд на женщину, в чьих волосах серебрилась седина, а перед глазами все одно стояла юная девушка, которая запала в сердце много лет назад. Пусть молодость

и зрелость прошли, и уже старость неслышно, словно кошка, подкрадывается, но по-прежнему хочется подойти к ней, обнять и стоять молча, слушая, как бьется сердце… Нет. Не к лицу Главе такая слабость, да и креффы вот-вот придут. Оттого Нэд лишь скупо кивнул вошедшей колдунье и глазами указал на лавку.

Бьерга не успела раскурить трубку, как начали собираться остальные наставники – недоумевающие, полусонные. Нэд окинул быстрым взглядом стариков. Рэм, Койра, Ильд что-то обсуждали скрипучими голосами, неторопливо шагая впереди всех. Следом шли колдуны. Донатос и Лашта о чем-то спорили вполголоса, Руста недовольно хмурился, слушая их. Ихтор нервно потирал рассеченное надбровье, как всегда, когда был задумчив или растерян. Последним вошел злой, как Встрешник, Ольст.

Не хватало Озбры, Дарена, Майрико и Клесха. Но, даже и окажись эти четверо тут, зрелище все равно было бы жалким. Креффов совсем мало… В иные годы при Цитадели жило не менее трех десятков наставников, а теперь и дюжину едва наскребешь.

При воспоминании о Клесхе Нэда кольнуло привычное чувство не то что бы вины… скорее сомнения. Может, излишне злопамятен он? Может, давно пора умерить строгость к парню? Да и прав он ведь тогда оказался… Но мешала гордыня. Не так легко признать свою неправоту перед мальчишкой. Особенно после того, что тот учинил, звереныш дикий. Хотя какой он теперь звереныш. Волчара матерый. Да и не простит он обиду. Упрям сверх меры. Почти как сам Нэд в молодости. Только укатали Нэда крутые горки, плечи от груза забот сгибаются, и бремя это переложить не на кого. Случись что, некому во главе Цитадели стать.

Бьерга хоть и сильная колдунья, но баба. Как бабе доверишь дело такое? Да и не ее это дело – штаны просиживать, не удержат ее ни стены, ни требы. Рэм. Слишком стар. Дарен – вояка, а не правитель. Лашта слаб. Донатос жесток. Ихтор – себе на уме. Руста слишком хитрый. Озбра скользкий. Ольст излишне прям. Майрико… дура малахольная. Клесх… Скорее небо с землей местами поменяются, чем Нэд этого припадочного своим преемником назначит.

И тут же Глава мысленно встряхнулся. Не о том думает, не о том! Есть беда насущнее.

Дав знак креффам садиться, он, ни к кому лично не обращаясь, обронил:

– Как же так, други мои, приключилось, что мы кровососку, да еще с выродком, проворонили? Кто мне скажет, как она каземат покинула?

От этих слов подпрыгнул, как ужаленный, Ольст:

– Это что же, Клесх ее поймал, Фебр на горбу своем до Цитадели пер, и все для того, чтобы здесь ее какой-то недоумок прохлопал? – Свирепый взгляд ратоборца переметнулся на Донатоса: – Твой дурак в охране сегодня был?

– Мой выученик, – вскинулся колдун, – караулил вход в подземелье. Дураков у нас ты пестуешь.

Услышь сейчас Тамир своего наставника, сильно подивился бы. Впервые тот его защищал.

– Откуда он мог знать, что брюхатая эта с Даром окажется, а? – со злостью спросил колдун у Ольста. – Ты сам-то хоть раз видывал, чтобы Осененного из Ходящих словить удавалось? А? То-то. Он же и вовсе полтора года всего в обучении. Вот она и приманила его и Даром оглушила. Хорошо хоть не убила. Да и то видать потому, что сил мало было. Стоял бы там ты, и тебя бы положила. Так что нечего тут кипеть.