Жорж - иномирец
Шрифт:
– А что ты так реагируешь, как будто я тебя заставляю это делать? Кто-то же может это.
Ага, один на миллион. – Я вспомнил, что именно такую статистику приводил Вольдемар.
– Один из миллиона сам дошел до этого, а мы точно знаем, что это возможно. – Змей спорил со мной, не открывая глаз, еще больше раздражая меня своей невозмутимостью.
– Тише! – Заткнула нас кошка.
Из-под воды доносился глухой протяжный звук. Он приближался, возвещая о том, что скоро мы увидим его причину.
– Ну, я считаю это проявлением уважения. – Мое мнение опиралось на очевидные факты, воздушная атмосфера и круг собравшихся «шишек».
– Это будут переговоры. Давайте сразу решим, что нам врать. – Прошептала мне на ушко Ляу.
– Спокойно, Ляля, врать буду я, а вы кивайте головами в знак согласия.
– Ляля?
– Ты знаешь, я подумал, что Жорж и Ляля звучит очень театрально, хотя и немного по-фраерски. Ты не против?
– Ляля? Мелодично. Не против.
– А про меня, как всегда, не вспомнили. – Обиделся змей.
– Ладно, Жорж, Ляля и змей-искуситель. Библейский расклад. Не хватает только Эдема. Но туда с нашими грехами…
Сфера, тем временем, поднялась метра на три и замерла. На внутренней стороне ее висела какая-то растяжка с каракулями. Я решил, что это приветствие, предназначенное нам.
– Здравствуйте! – Раздался голос из динамика сверху. – Мы рады вас приветствовать на своей воде.
– Здравствуйте. И мы рады безмерно встрече с такой замечательной цивилизацией. – Ответил я пафосно.
– Мы все…
Я прервал динамик.
– Одну секундочку, извините. Какого плана это мероприятие?
Динамик долго молчал. Рыбы, до этого стройно уткнувшись в стекло, суетливо замахали плавниками и зашлепали губищами, выпуская пузыри.
– Мы считаем это переговорами. После того, как нам стали известны причины вашего появления, у нас появились некоторые идеи, реализацию которых хотелось бы уточнить. – Разродился динамик. – Вы понимаете?
– Разумеется. Переговоры делают нас умнее, а войны - мертвее. – На ходу придумал я афоризм.
Я предполагал, что они захотят поговорить о том, чтобы мы обеспечили им преимущество в войне. По крайней мере, политики и военные из моего мира, спят и видят, когда инопланетяне подгонят им «вундервафлю», чтобы с ее помощью поставить остальной мир на колени.
– Мы очень рады, что в некоторых вопросах у нас есть точки соприкосновения. Позвольте нас представить…
Начался процесс представления одинаковых лиц, различающихся только «ирокезами». У одной рыбы от интенсивного поклона, плавник сполз набок. Она быстро водрузила его на место.
–
Теперь я был точно убежден в том, что «ирокез» служил для демонстрации официального статуса. Когда у общества нет дифференциации плавников, то нет и цели. В голове у меня переиначилась фраза из одного любимого фильма. Ляля толкнула меня в бок.
– Что?
– Представляй, теперь наша очередь.
– А-хм, значит, я, Жорж Землянский, глава исследовательской экспедиции. Это Ляля Кошкина, главный бухгалтер, а это Антон Гадюкин, ученый, физик-ядерщик.
– А почему я, бухгалтер? – Промурлыкала на ухо кошка.
– Рефлекторно получилось. У нас на работе Надюха Кошкина, бухгалтер.
Некоторое время динамик молчал. Рыбы совещались.
– А если они захотят, чтобы мы им прямо здесь и сейчас представили какое-нибудь технологическое чудо? – Спросил змей.
– Вот ты и представишь, господин Гадюкин. Ты же ученый, физик-ядерщик.
– Для меня это набор звуков. И все же? Долго на словах мы не продержимся.
– Я не знаю, по ходу пьесы будем импровизировать.
– Как вы уже знаете, наша планета поделена на две сферы политического влияния. – Заговорил динамик. – Одна из них, которую представляем мы, прогрессивная, созидательная, много лет прививающая людям настоящие ценности, а другая – деструктивная, вгоняющая мир в хаос. Много лет мы противостоим друг другу, но наши силы не бесконечны. Зло коварно и не знает усталости. Когда-нибудь они найдут способ, который позволит им нарушить военный паритет, и тогда наша планета погрузится во мрак. Для нее наступят самые темные времена. Правительство нашей страны, просит вас пойти на сотрудничество и предоставить нам технологии, которые не позволят злу управлять планетой.
– Так, господа, давайте разберем некоторые аспекты. Что если мы не пойдем на сотрудничество? Что если мы имеем другое мнение о ситуации на планете? И как вы можете гарантировать, что сами не используете технологии во зло?
– Про поесть спроси? – Напомнила кошка.
– Да, и когда нас наконец-то накормят нормальной едой?
Надо было уже привыкнуть, что любой мой вопрос вгонял рыб в ступор. Динамик снова заткнулся на неопределенное время.
– Аргумент в пользу того, что мы созидательное государство, проповедующее гуманную политику, это то, что вам оставили жизнь. В государстве, за Большой Сушей, вас уже давно бы умертвили, как социально опасный элемент.
Меня чуть не дернул черт сказать, что там сказали то же самое, только про вашу страну, но промолчал. Ирония в таких делах могла слишком дорого стоить.
– Технологии, в какой области вас интересуют больше всего? – Спросил я и сделал самый умный вид, на который был способен.