Жорж - иномирец
Шрифт:
– Всех, кого я видел, были слепыми, а у них, прямо из живота торчали штуки, которые я вначале принял за поводки, но потом понял, ни черта это не поводки, это как в Аватаре, штуки для соединения существ, чтобы можно было чувствовать друг друга. Я уверен, что люди видят глазами собак. Иначе, как они водят машину?
– Может, там автопилот?
– Не похоже. Технологии у них на вид помладше наших. Шестидесятые прошлого века. Рок-н-ролл, карбюраторы и все такое.
– Жорж, дружище, у тебя
– Может, на завтра?
– Завтра может и не наступить, надо уметь жить здесь и сейчас. Давай, дружище, бутылку.
– Только одну. – Я убрал сумку за спину. Вынул из нее бутылку и передал змею.
– Уважаю. Если что, Жорж, смело рассчитывай на меня. Ты, мой друг, навсегда, на веки вечные.
Ляля покосилась на змея. Не каждый день видишь напивающегося пресмыкающегося. Змей ловко скрутил пробку и залил пиво в бездонное горло. Допив, отрыгнул и обвел всех мутным взглядом.
– Вздремну. Кажется, у меня не осталось… сил. – Последнее слово он произнес автоматически, будучи во сне.
Я подбросил веток в костер. Тьма отступила. Там, за границей огня находился другой мир, а внутри – наш. Мой, потому что я представил себя сидящим, как бывало не раз, у костра в походе. Как обычно, пьяного и счастливого, из-за того, что нашел сил и время нарушить ежедневную рутину. Ляля тоже молчала и лениво грызла сухари. Время от времени она притрагивалась к поломанному уху, будто хотела убедиться в том, что это не так.
На мой человеческий взгляд, кошка, наделенная человеческим разумом, казалась даже красивее наших домашних кошек. Забавно было наблюдать, как ее остренькие ушки реагировали на каждый звук в ночи, поворачиваясь в сторону его источника. Она заметила, что я на нее смотрю.
– Что? Ухо страшное?
– Нет, ты что, совсем не замечаю.
– А что тогда?
– Знаешь, я тут подумал, - Я поднес упаковку из-под сухарей к костру, - что я спер собачий корм.
На упаковке можно было различить силуэт человека, перечеркнутый крест-накрест и не перечеркнутый собачий силуэт. Кошка присмотрелась и засмеялась.
– Ну и ладно, мне даже понравилось. Вот если бы ты спер кошачий корм, я бы точно обиделась.
– Правда? А мне даже на ум не пришло обидеться, если бы ты для меня украла в магазине бананы.
– Не, я бы тоже не обиделась, если бы ты ляжечку страуса добыл.
– Хорошо, я понял, что именно тебя напрягает. Не то, что ты произошла от глупых кошек, а то, что я могу воспринимать тебя такой сейчас.
– Да.
Ляля бросила в мою сторону взгляд, от которого стало немного не по себе. То ли в нем отразился свет костра, то ли это был внутренний блеск, я не
Мои метания, видимо, отражались у меня на лице. Ляля положила мягкую ладонь мне на запястье.
– Расслабься. Необычно, что кто-то может быть таким же умным, как мы.
Я это признание воспринял, как частичный комплимент, ум ей нравился, а внешность, похоже, не очень. Я представил, как я для нее выгляжу, этакий канадский сфинкс в складочках, что даже самого передернуло от отвращения.
– Зато у нас насекомых не надо окуривать. – Ответил я. – И вообще, мех хорошо смотрится на шубе.
Ляля убрала руку.
– Ты капризный, как ребенок. Показывай, что у тебя еще есть пожевать в сумке, только не для собак.
Мы нашли банку с какими-то фруктами в сиропе. Кошка попробовала и не стала есть. Я схомячил содержимое банки в одиночку.
– Вот оно, преимущество всеядности. – Произнес я, сыто отрыгнув. – Простите мой французский.
– Ага, я бы назвала это эволюцией желудка.
– А что вам дало преимущество? Ум?
– Да, как бы нескромно это не звучало.
– Интересное дело, и в чем вы так далеко ушли от нас, мыслящих желудком? В космос хоть вышли?
– В космос? Зачем? На самой планете еще полно неизученных мест. А вы что, вышли? – В ее интонации я почувствовал страх узнать, что наша цивилизация покоряет космос.
– Одно другому не мешает. Мы осваиваем космос давно, еще до моего рождения. Американцы, это народ такой, высаживались на Луну, спутник Земли. Может быть это и неправда, кино, но то, что советские луноходы там ползали и собирали грунт, это абсолютная правда.
– Не заливаешь мне?
– Чего ради? Просто, устанавливаю паритет, чтобы никто из нашей троицы не считал себя умником. Согласись, так нам проще будет общаться?
– Ладно, космонавт, поверю. Отрицать, не зная правды, глупо, хотя, глядя на тебя, в это не особо верится.
– Это обидно. Ответь мне лучше, чему равен квадрат гипотенузы?
– Сумме… квадратов… катетов. – Ответила Ляля, акцентируя каждое слово.
– Ну, замечательно, не такая уж ты и меховая варежка с глазами. С этой секунды, требую относиться друг к другу, как к равным, и подкалывать что угодно, кроме интеллектуальных способностей, которые, как выяснил короткий тест, у нас одинаковые.