Жорж - иномирец
Шрифт:
– Ты этим занимаешься не первый раз? – Удивился я ее ловкости.
– В тысячный. Девочкам у нас частенько приходится попадать на заготовку птиц. И дома, и в школе с уроков снимают. Вот, пригодилось.
– Ух, ты, а я на картошку ездил один раз.
– А что это?
– А, фигня такая, на голыши похожа. Тебе бы не понравилось. Ты и приготовить знаешь как? – Я кивнул на белую тушку.
– А что там уметь? Сейчас в глину закатаем и под костер.
Пока мы собирали палки для костра,
– Как бы не дать повод этому пресмыкающемуся думать, что мы теперь обязаны ему по гроб жизни. – Меня немного напрягло его бездействие.
– Потерпи, пока в его власти бросить нас и сбежать, надо мириться.
– Он слишком трусливый, чтобы бросить нас.
– Не хотелось бы ошибиться на этот счет. Давай договоримся, Жорж, что ты не будешь давать эмоциям управлять собой. Будь выше этого. Как говорят у нас, лучше быть неправым, чем мертвым.
– Ладно, как говорят у нас, не надо дергать кошку за хвост. Ну, ты поняла, я имел ввиду змею.
– Прости, но я вижу в тебе это обезьянье стремление к дурацким выходкам. Такое ощущение, что ты не можешь быть серьезным и ответственным.
– Блин, я не могу быть серьезным? Да ты видела моего кота, у которого с лица не сходит серьезное выражение, но он только и делает, что спит, просит жрать или лижет яйца в перерывах между сном и едой. Обезьяньи? Ты обидела меня. Я обезьян в своей жизни видел всего пару раз, в передвижном зверинце. Возможно, ты провела с ними больше времени, раз так разбираешься.
– При чем здесь твой кот?
– А при чем обезьяны?
– Я что, похожа на твоего кота? Я сплю, ем и лижу…
– Нет, но я тоже не скачу с ветки на ветку и не ору на весь лес. По-моему это ты была инициатором идеи быть терпимее друг к другу?
– Была и есть. Тебе надо быть терпимее к Антошу. От него сейчас зависит наша судьба.
– А, понятно, надо быть терпимее только к Антошу, а между нами можно не заморачиваться, и при любом удобном случае напоминать о первобытных предках, акцентируя внимание на их не самых лучших качествах?
– Всё сказал?
– Нет. – Я помолчал, но мысль, на самом деле, оборвалась. – Курица твоя не сгорит?
– А сколько прошло? – Заволновалась кошка.
– Без понятия. Мы так увлеклись, что я потерял чувство времени.
Ляля выкатила палкой глиняный шар из костра. Стукнула по нему, проделав дырочку и проверила готовность мяса заостренным концом палочки.
– Готово. Надо будить Антоша.
– Замечательно, не заметили, как время прошло за интересным занятием.
Я поднялся и тронул змея за хвост. Тот лениво открыл один глаз.
– А?
– Пойдем, Ляля обед приготовила.
– Из чего? – Спросил змей.
–
– Жорж! – Раздался за спиной голос кошки, посчитавшей, что я никак не угомонюсь.
– Это форма речи. Я не хотел издеваться над тем, что у Антоша отсутствуют конечности. – Ответил я кошке, затем обернулся и шепотом произнес для Антоша. – У нее фобия развивается, что ты можешь бросить нас. Хочет, чтобы я вел себя с тобой, как с капризной девчонкой. Скажи, мы мужики, всегда найдем способ договориться между собой? Нам ведь не надо быть осторожными в выражениях? Ты – змей, я – макака, хотя по мне, то лучше бы шимпанзе. Верно?
– Верно, но извращаться в формах оскорблений тоже не стоит. Надо так относиться друг к другу, чтобы, когда каждый из нас научиться ходить сквозь миры, у нас все равно осталось желание быть вместе.
– Красиво сказано. Чувствуется, что ты не просто спал. Пойдем, пора утолить голод физический. Я там еще штуки сладкие на десерт надергал, кто-то должен отведать их первым.
– Ты намекаешь на меня? – Заволновался змей.
Я театрально заржал.
– Шутка, как бы я понял, что они сладкие? Больше часа прошло, а я еще живой и даже поноса нет.
– Жорж, про свою физиологию давай после еды. – Ляля расколола глиняный шар на две половинки. Получились две тарелки. – Извиняюсь, но посуды на всех не хватает.
– Мне она не нужна. – Произнес змей. – Положите мою долю на лист этого растения.
Он сорвал с дерева широкий лист и положил его на землю. Я поделил птицу поровну на три части. Мясо было душистым и нежным, не хватало только соли. После основного блюда, мы с Антошем перешли на десерт из местных фруктов. Ляля попробовала, но есть не стала.
– Очень непривычно, как бы не заработать проблемы с желудком.
– Ну, ничего страшного, нам больше достанется. Мужикам еды больше надо, как добытчикам. Завтра, думаю, на мамонта пойти. Или червей накопать, тоже белок.
Ляля рассмеялась и положила мне руку на ногу.
– Ну, прости, ты самый серьезный мужчина. Если бы мы попали в мой мир, то ты там был бы вне конкуренции.
– Зачет. А вот если бы ты попала в мой мир, то моя мама подумала, что мне все-таки удалось наколдовать, чтобы наша кошка превратилась в женщину.
– Ты серьезно колдовал?
– Это было давно, в старших классах, когда я не знал, как подкатить к девчонке, я всерьез считал, что проще превратить нашу Маньку в женщину.
– Бедняга.
– Это все гормоны.
Я подкинул веток в затухающий огонь. Сытый змей снова скрутился пирамидкой, водрузив голову на ее вершину. Его глаза выражали умиротворение.
– Кажется, в этот раз я не ошибся с миром? – Произнес он довольно.