Жорж - иномирец
Шрифт:
– Ляля, Антош, посмотрите, что у меня получилось.
Друзья оставили свое творчество, и подошли глянуть на мое творение.
– Похоже на настоящий город. – Ляля потрогала «картину».
Ее рука прошла сквозь рисунок и просвечивала сквозь облака. Змей заглянул за картину.
– Было бы слишком просто, если бы картина открывала проход в другой мир.
– Для гельминта все сложно, когда он не в естественной среде обитания. – Раздался в голове
– Хватит уже называть меня гельминтом! – Правомерно возмутился змей. – Вы сами больше похожи на гельминта. А характер, так и вовсе.
– Антош прав, вы ведете себя хамовато, как базарная баба. – Поддержал я друга.
– Заступнички, мать вашу. Я всю вашу историю происхождения вижу, как на ладони. Предки вашего змея жили внутри гигантских млекопитающих, прямо в кишках, пока не жахнул астероид. Млекопитающие сдохли, а его предки пережили внутри разлагающихся тел самые сложные времена, а потом подъели их и стали думать, как выживать дальше.
– Это неправда. – Возмутился Антош.
– Правда, а я больше не намерена спорить. Эй, художник, привой марсианина на земной макаке, ты, я вижу, самый одаренный, нарисуй мне ветку, с которой вы меня сняли.
– Зачем?
– Рисуй, увидишь.
– А что вы можете сказать о происхождении моего вида? – Спросила гусеницу Ляля.
– Ничего такого, что ты не знаешь. Бегали по деревьям, прятались от других зверей. А хочешь, расскажу, как ты относишься к этому комбинированному.
– Нет! – Поспешно возразила Ляля.
Гусеница рассмеялась диким хохотом.
– Думаю, двояко понять твое возражение не получится. И не надо желать превратить меня в кляксу. Благодарите, что я не обратилась сразу, куда надо. Иначе вы бы сейчас занимались рисованием отбойным молотком по каменной породе.
Это крохотное существо умело заставить себя слушаться. Чего нам стоило превратить ее ботинком в зеленое желе.
– Художник, где моя ветка для сладкого сна?
– Сейчас. Дайте вспомнить.
– Нате, вспоминайте.
Я сделал первые наброски по памяти.
– Да, от макаки в тебе больше. – Гусенице не понравился мой результат.
– А что, марсиане были так умелы в рисовании?
– Не чета обезьянам. Вот здесь добавь гущины, а тут света.
Я сделал, как просила гусеница. На самом деле получилось похоже. Я провел пальцем в тех местах, которые мне показались неправдоподобными и картина ожила.
– Поднеси меня к ветке, девочка. – Заставила гусеница Лялю протянуть руку к картине.
Гусеница неторопливо поползла к ней. Она просунула в нее голову, но к
– А вам так уметь еще рано. – Произнесло насекомое.
– Но никогда не поздно.
Гусеница растянулась на ветке и уснула. Я сунул руку в картину, но ощутил только воздух за ней.
– Что позволено Юпитеру, не позволено быку. – Провернуть трюк с телепортацией у меня не получилось.
– У меня такое ощущение, что мы очень близки к цели, но все так же далеки от понимания, как ее достичь. – Философски изрек змей.
– Мне вообще кажется, что нас несет как пустой пакет ветром. Пакет это мы, если кто не понял аллегории.
– Тогда без толку спрашивать какой наш следующий шаг.
– Ляля махнула рукой. В воздухе появилась какая-то авангардистская мазня. – Вот так выглядит наша цель.
– Очень похоже. – Змей, опершись головой о хвост, оценил картину. – Зеленого мало.
Ляля открыла термос и вынула из него плоды, которые взяла для кормежки гусеницы.
– Никто не побрезгует доесть за хамоватой гусеницей?
– Я не побрезгую. Что если это плод познания? – Я вонзил зубы в сочную мякоть. – Мм, очень вкусно, по крайней мере, для меня, потомка марсиан.
– Врала она всё! – Змея не устраивала версия происхождения его вида. – Разве я похож на глисту?
– Ни в коем разе, Антош. – Успокоил я друга. – У меня в детстве были глисты, никакого сходства с тобой не вижу. Черт, надо было помыть эти сливы.
Пока мы общались со змеем на тему его сходства с представителями внутреннего мира млекопитающих, кошка нарисовала, довольно правдоподобно, наше местечко у реки, из которого нас выгнал гигантский волк. Я видел, как ветер гонит рябь по реке, как колышутся прибрежные лопухи, только протяни руку и окажешься там. Я не стал бороться с искушением, медленно просунул рук в изображение.
Вопреки ожиданию, рука не затуманилась нарисованной картинкой, она явно просматривалась внутри нее. Я коснулся травы и почувствовал ее. Сорвал пучок и вытащил руку назад. Трава, абсолютно натуральная, осталась у меня в руке.
– Ляля, ты Шишкин. Шишкина Ляля. А ну-ка, попробуйте вы?
Змей и кошка одновременно просунули свои конечности в картину и у обоих получилось вытащить из нее доказательства ее телепортационных свойств. Тогда я снова попробовал потревожить гусеницу, спящую на нарисованной мной картине, и опять ничего не получилось.