Жорж - иномирец
Шрифт:
– Как хотите, но это будет мой пропуск в город мечты. – Она опустила гусеницу в термос, закрыла его и осторожно пристегнула к рюкзаку, чтобы не изменить вертикального положения. – Если что, я вытолкну ее назад. – Пообещала Ляля.
– Боюсь, эта кроха-телепат устроит нам веселое путешествие.
– Я думаю, она вредная, пока гусеница. Когда превратится в бабочку, станет милейшим созданием. – Успокоила меня Ляля.
– Вам женщинам виднее. – Я вздохнул, предчувствуя, что все будет не так радужно. –
– За жертвами для жертвоприношения. Теперь моя очередь представлять. – Антош взвился вверх.
– Никто не спорит. Только теперь тебе придется целовать Лялю.
Кошка задохнулась от моей наглости, а змей смутился.
– Нет, могу и я поцеловать, если Ляля не против.
– Хватит разыгрывать меня, как солдатня единственную проститутку на отряд. – Ляля наградила нас горящим от возмущения взглядом.
– Антош, начинай, Ляля дошла до кондиции.
– Что? – Затупил змей.
Я не ослышался, кошка издала тигриный рык, от которого у меня забегали мурашки. Змей, наконец, сообразил, скрутил нас в одно целое.
Перемещение прошло быстро. Когда-нибудь ученые, добравшиеся до других миров, придумают, как перевести эмоции в лошадиные силы или киловатты.
– Ух, ты!
Я открыл глаза после возгласа змея. Вначале, я не смог воспринять то, что увидел. Все было не таким, каким я привык видеть. Даже самый невероятный мир казался обыкновенным, в сравнении с тем, в который нас забросил змей. Тут уже не было сомнений, что это какой-то другой порядок. Мир казался нарисованным и плоским.
– Антош, куда ты нас завел? – Спросил я, борясь с ощущением невозможности такого мира в принципе.
– Я решил представить, как и ты, сказку, которую мне в детстве читала бабушка.
– Ты представил не сказку, а книжку. – Догадалась кошка. – Здесь все плоское, как рисунки на странице книги.
– Я ее именно так себе и представлял.
– Мы не сможем взять себе плоского попутчика, Антош.
– Жорж, вы же еще не познакомились с этим миром, а уже против. – Змей обиделся, освободил нас от своих объятий и пополз вперед по нарисованной графитовым карандашом земле.
– Я против того, чтобы меня использовали для перемещений таким образом. – Произнесла кошка шепотом, в котором чувствовался накопленный заряд злости.
– Хорошо, но пока нас не слышит Атош, тебе правда так не понравилось?
– Жорж, мы друзья, и больше никто.
– Я знаю, но как тебя еще привести в нужное состояние?
– Не знаю.
– Тогда я буду кусать тебя за хвост.
– Где я? Что вы со мной сделали? Выпустите меня немедленно. – Раздался знакомый голос гусеницы.
Даже сталь термоса и вакуумная колба не ослабили его. Я помог Ляле снять термос с рюкзака. Кошка отвинтила пробку.
– Мы взяли вас с собой. – Произнесла кошка самым дружелюбным
– Куда? Зачем? Как вы могли? У меня там начиналось превращение в куколку. Мне нужна еда, чтобы производить нить.
– Ой, простите, мы не знали, что это случится так скоро. Но мы взяли вам еды.
– Изверги! Несите меня обратно! Я вам жизни не дам, пока не вернете на место!
Ляля завинтила пробку, не выдержав возмущения гусеницы.
– Не будь она говорящей, я бы придавила ее пальцем.
Гусеница внезапно замолчала. Кажется, она восприняла угрозу кошки серьезно.
– Друзья, смотрите! – Раздался восторженный голос змея.
Мы с Лялей, на время забыв о гусенице, обратили внимание на Антоша. А змей показывал нам чудеса. Рисовал кончиком хвоста прямо в воздухе оживающие картинки.
– Смотрите, что здесь возможно!
Он нарисовал дерево, и оно реалистично задвигало кроной под напором ветра. Нарисовал солнце, и оно загорелось, слепя глаза.
– Как ты это делаешь? – Удивилась кошка.
– Легко. Просто представь, что в этом мире это нормально.
Кошка вытянула вперед лапу и провела ею по воздуху. На излете остался темный след, подвешенный прямо в воздухе.
– Думай и рисуй. – Посоветовал змей, и парой движений создал настоящий кусок скалы.
Рисунки были двухмерными или односторонними. Ни в ребро, ни с сзади их не существовало.
Я вытянул палец и замер. С моим воображением можно было расписывать общественные уборные. Рука вывела большую «Х» автоматически. Это было невероятно, не буква конечно, а то, что моя мысль через палец оставляла материальный след прямо в воздухе. Я вывел «У» и решил попрактиковаться в другом.
Змей рисовал природу. Кошка пыталась угодить гусенице и нарисовать ее портрет, но насекомое все равно брюзжало у меня в голове противным голосом. Что удивительно, прикладывать каких-то усилий для того чтобы рисовать не приходилось. Чутье возникало само собой, будто в руке была настоящая кисть.
Что мне хотелось нарисовать? Разумеется, цель нашего путешествия, город, который знает ответы на все наши вопросы – Транзабар. Я помнил его довольно отчетливо. Лучше всего у меня отпечатался образ, увиденный с вершины холма. Разноцветье крыш и куполов, висящие над ними летающие корабли, искрящаяся лента реки и густой лес, теряющийся за горизонтом.
Палец мой не рисовал, он оставлял мысленный образ на невидимой поверхности. Я водил им, точно зная, что из этого получится. А получился вид города сквозь круглую прореху в облаках. Не картина, а настоящая фотография, сделанная из корзины воздушного шара. Картина была настолько правдоподобной, что мне показалось, будто я слышу звуки, доносящиеся из города, и чувствую дуновение прохладного ветра.