Я ехал в автобусе, полном наших ребят и думал, что
вообще-то неожиданно получилось всё, как задумывал. Нормально получилось. Принимая во внимание возможности тринадцатилетнего подростка, сделано невозможное. Но хотелось большего. Это тело меня сковывало, плюшки от хорошего обоняния, ярких красок, перспектив как-то не перевешивали, что тело слабовато, авторитета маловато, денег не то, чтобы нет, а их и потратить некуда при наличии! А самое грустное — нет перспектив. Все ветки развития моего персонажа упираются в распад страны. Вот тут восемьдесят первый год, а там девяносто первый, и всё, что можно сделать в эти десять лет станет ненужным в следующие десять. Да, у меня теперь есть «банда Милославского», её даже можно увеличить за счет секции истфеха и личного авторитета. Но превращать её в настоящую банду? Это не ко мне. Милиция в девяностые ляжет под бандитов, КГБ упразднят, а остатки тоже лягут аж под своих противников, партийцы превратятся в бизнесменов или демократов с оплатой в долларах. Деятели культуры будут лежать под кем угодно, лишь бы заплатили. А гордые будут голодать в тиши и забвении. Спорт побежит на Запад своими рекордами утверждая торжество капиталистической идеи.
Может наплевать на знание грядущего и просто жить, кушать мороженое, радовать родителей? Не смогу я настолько деградировать умственно, даже пробовать не буду.
И вдруг накатило, в ушах начал звучать знакомый барабанный ритм, потом речитатив:
В городе старый порядок!В городе старый порядок.Осень! Который день идет.Время чертей и жаб!Время чертей и жаб.Слизь. Но это лишь повод выпустить когти!
Такая старая песня группы «Алиса», и такая актуальная в момент написания, то есть сейчас. Творческие люди такие странные, они подхватывают и превращают в зримые образы то, что бесплотно носится в воздухе. Способны позвать, он не объяснить, поманить, но не возглавить, показать пальцем, но не ударить этот палец о палец. Спичкой нельзя подогреть чай, но можно подпалить фитиль. Может, я смогу помочь своей стране и своим близким хотя бы тем, что буду показывать пальцем на то, что им нельзя увидеть, но нельзя терпеть? А мне дадут? Не попробую, не узнаю.