Жозеф Бальзамо. Том 1
Шрифт:
— Нам нужно его разыскать.
— А разыскав, мы уже заставим его попоститься.
— Мы запрем его, только на этот раз надо найти местечко понадежнее, — проговорила м-ль Сильвия.
— А Сильвия станет носить ему в это надежное местечко хлеб и воду, верно? — осведомился виконт.
— Довольно зубоскалить, братец, — отрезала Шон. — Этот парень был свидетелем истории с почтовыми лошадьми. Если у него есть на вас зуб, его следует опасаться.
— Поднимаясь сюда
— Что он может делать здесь без денег?
— Выполнять чьи-нибудь поручения.
— Полноте! Философ, да еще такой нелюдим!
— Должно быть, он нашел какую-нибудь старую родственницу-богомолку, которая оставляет ему корки, слишком черствые для ее мопса, — предположила Сильвия.
— Довольно, Сильвия, кладите белье в этот древний шкаф, а мы, братец, давайте понаблюдаем.
С большими предосторожностями они подошли к окну. Андреа как раз небрежно бросила на ручку кресла вышивание, взяла со стоявшего поблизости стула книгу, открыла ее и принялась читать; по мнению наблюдателей, книга была весьма захватывающей, так как девушка читала ее, оставаясь все время совершенно неподвижной.
— О, да она прилежна! — похвалила м-ль Шон. — Интересно, что она читает?
— Вот самый необходимый в хозяйстве предмет, — проговорил виконт и, вытащив из кармана подзорную трубу, раздвинул ее, оперев для устойчивости об угол окна, и направил на Андреа.
С нетерпением глядя на брата, Шон спросила:
— Ну что? Она и в самом деле хороша собой?
— Восхитительна! Девица — само совершенство! Какие плечи! Какие руки! А глаза! А из-за таких губ сам святой Антоний не избег бы вечных мук! Ножки — божественные! А какие лодыжки скрываются под шелковыми чулками!
— Довольно! Нам только не хватает, чтобы вы в нее влюбились, — раздраженно проговорила Шон.
— А что? Это было бы не так уж плохо, особенно если бы и она хоть немного меня полюбила. Это слегка успокоило бы нашу бедную графиню.
— Дайте-ка мне трубу и, если можно, прекратите нести околесицу… Да эта девчонка и в самом деле хороша, у нее не может не быть возлюбленного. Глядите-ка, она не читает… Книжка сейчас выпадет из рук… Вот, уже скользит… падает… говорю вам, Жан, она не читает, она мечтает.
— Или спит.
— С открытыми глазами? А глаза, кстати, прехорошенькие!
—
— Да — если он придет днем. А если ночью?
— Черт! Мне это и в голову не пришло, а должно было бы прийти в первую очередь. Вот видите, до чего я наивен!
— Ага, наивен, как сводник.
— Хорошо, что вы меня предупредили; я что-нибудь придумаю.
— Какая хорошая труба! Я могу даже читать ее книгу! — похвалила Шон.
— Тогда прочтите название и скажите мне. Может быть, по книге удастся выяснить что-нибудь о самой девушке.
Шон с любопытством подалась вперед, но вдруг поспешно отпрянула.
— Что там такое? — спросил виконт.
— Посмотрите, братец, но осторожно, — схватив его за руку, проговорила она. — Там, слева, какой-то человек выглядывает из окошка мансарды. Глядите, чтобы вас не заметили.
— Боже, да это ж мой коркоед! — глухо воскликнул Дюбарри.
— Он сейчас выпадет из окна.
— Ничего подобного, он держится за водосточную трубу.
— Но на что это он уставился с таким диким упоением?
— Наблюдает за кем-то.
Виконт хлопнул себя по лбу и вскричал:
— Понял!
— Что?
— Клянусь, он наблюдает за этой девчонкой!
— За мадемуазель де Таверне?
— Ну да! Вот и влюбленный с голубятни! Она приезжает в Париж, он спешит следом, она поселяется на улице Цапли, он сбегает от нас и обосновывается на улице Платриер, он наблюдает за нею, а она мечтает.
— Ей богу, так оно и есть, — согласилась Шон. — Посмотрите, какой пристальный взгляд. Что за огонь горит в его глазах! Он влюблен по уши!
— Теперь, сестрица, нам уже не нужно следить за влюбленной, мы должны заняться влюбленным, — проговорил Жан.
— Да, это в его интересах.
— И в наших тоже. А теперь позвольте мне уйти — я хочу повидаться с нашим милым Сартином. Нам повезло, черт побери! Но будьте осторожны, Шон, чтобы философ вас не заметил, иначе — только мы его и видели!
63. ПЛАН КАМПАНИИ
Г-н де Сартин вернулся домой в три часа ночи очень уставший, но вместе с тем и очень довольный тем, как ему удалось устроить вечер для короля и г-жи Дюбарри.
Народ, возбужденный приездом дофины, с энтузиазмом приветствовал его величество криками «Да здравствует король!», которые было поутихли со времен знаменитой болезни в Меце, когда вся Франция ринулась в церкви или отправилась в паломничество, чтобы вымолить здоровье для юного Людовика XV, прозывавшегося тогда Людовиком Возлюбленным.