Жребий некроманта. Надежда рода
Шрифт:
Он толкнул дверь. И мы вошли в основное помещение церкви, пропахшее ладаном и крепким мужским потом.
Три десятка бойцов поредевшей дружины тотчас принялись рассматривать меня, но без особого интереса. Так — бросали короткие взгляды и снова занимались своими делами. Они явно посчитали, что я местный выживший, чьё появление не поможет им избежать смерти. Настроение же здесь царило откровенно похоронное.
В этот миг Илья громогласно заявил:
— Вставайте, братья! Нежить окружает церковь.
Тут же люди вскочили на ноги и стали поспешно занимать позиции. Кто-то встал
Илья торопливо подвёл меня к нему. И я увидел бесцветные губы, закрытые глаза с подрагивающими веками, золотой крест в сложенных на груди руках со вздувшимися синими венами и приличных размеров пятно крови. Оно расположилось левее солнечного сплетения мужчины и насквозь пропитало дорогое сукно расшитого серебряными нитями мундира с золотыми пуговицами.
— Ваша светлость, — тихонько проговорил брат и коснулся плеча князя.
Тот медленно распахнул веки, уставился на меня мутным взглядом и слабо прошептал:
— Кого ты привёл ко мне, Илья?
Корбутов хотел было ответить, но я опередил его:
— Ваша светлость, моё имя Пётр. Я местный дворянин. И кое-что смыслю в некромантии. Мне повезло выжить в этой чудовищной мясорубке.
— Фёдор Николаевич Савёлов, — по всем правилам представился мужчина, несмотря на своё плачевное состояние. — Пока ещё милостью божьей князь. Но, увы, мне недолго осталось. Чем вы можете помочь остаткам моей дружины? У меня сейчас двадцать восемь славных воинов, среди коих один маг огня. Был ещё маг жизни и менталист, но они погибли. Эх, кабы я знал, что тут засада…
— Не корите себя, Фёдор Николаевич, — тут же проронил Илья, встал на одно колено возле князя и с искренним состраданием посмотрел на него.
А вот я, каюсь, видел перед собой не раненого, страдающего человека, а свой билет в светлое будущее. У меня в голове, точно пазл, сложился многоходовый дивный план. Конечно, он мог легко провалиться на любом этапе. Но ежели всё произойдёт именно так, как я мыслю, то у меня будет шанс раскачать этот мир.
— Я могу излечить вашу рану, князь, — приступил я к осуществлению своей затеи. — Не полностью, конечно, но и умереть вам не дам.
— Вылечи! Вылечи его светлость! — жарко выпалил Илья и вскочил на ноги. — Вовек не забуду!
Я мысленно выругался, скользнув недовольным взглядом по брату. Ну, вот куда он лезет, альтруист хренов? Лёшка бы сразу смекнул, что с князя можно стрясти что-то ценное. А этот… эх…
Благо, сам Фёдор Николаевич горячо просипел, вперившись в меня засиявшими надеждой глазами:
— Ежели вы можете хотя бы отчасти исцелить меня, то я бы вам был премного благодарен. И моя благодарность — это не пустые слова. Я исполню любую вашу просьбу, ежели на то хватит моих сил.
Мне еле-еле удалось скрыть довольную улыбку. Но просить придётся не для себя. Я же — местный дворянин Пётр, а не Иван Корбутов. Так что надо поступить хитрее.
— Право слово, милейший князь, как я могу что-то выпрашивать
— Мне… — открыл было рот дебил, в смысле Илья. Но я наступил ему на ногу и тот поперхнулся словами.
А вот князь послушно вымолвил, облизав сухие губы:
— Вы правы, Пётр. Я именно так и поступлю. Илья давно заслужил награды. И ежели я сумею вернуться в Царьград, то выполню его просьбу.
— Слова истинного аристократа! — похвалил я мужчину. Вернёшься… ещё как вернёшься. Тебе ещё предстоит сыграть важную роль в моём плане.
Пока же я вытащил малое исцеление Фёдорова и с позволения князя распахнул на его груди промокший от крови мундир. Под ним у Фёдора Николаевича обнаружилась серая от пота разорванная рубашка и отвратительного вида рана. Она была совсем рядом с сердцем и её покрывала запёкшаяся кровь. Я приложил к ней пергамент и активировал его. В тот же миг меня пронзил укол неприятной слабости, а князь застонал и на его щеках появился румянец. И он даже смог приподняться и сесть. Правда, не без помощи Ильи.
Внезапно позади меня раздался вкрадчивый обволакивающий голос:
— Я в восхищении, молодой человек. Вы не пожалели ради нашего князя толику своих жизненных сил. Мне мало доводилось встречать в своей жизни некромантов, которые были способны на такие поступки. Позвольте узнать ваше имя?
— Пётр, — хмуро ответил я, повернувшись к невысокому мужчине лет тридцати. Его хитрая лисья физиономия мне сразу не понравилась.
Я скосил взгляд и заметил на поясе незнакомца сумку для пергаментов с заклятиями. Видимо, это и есть маг огня. Вот от кого мне надо держаться подальше, чтобы он меня не запомнил. Ведь с ним, в теории, у меня наивысшие шансы пересечься в столице.
— Миролюб Гауф, — представился тот, мягко пожал мою руку и с любопытством спросил: — А что же вы, любезный Пётр, не исцелили сами себя? Ходите, небось, мучаетесь глазом.
— Я предпочитаю не тратить часы своей жизни на такую ерунду, — мужественно отмахнулся я, поправив повязку на лице.
— Ясно, ясно, — покивал тот, окинул меня внимательным взглядом и, понизив голос, доверчиво сообщил: — Вы юны, Пётр. И у вас вряд ли есть грамота, разрешающая пользоваться магией. Но вам не стоит беспокоиться по этому поводу. На такие случае есть императорский указ за номером триста двенадцать. Возможно, вам приходилось о нём слышать?
— Нет, — честно ответил я, покосившись на князя. Тот уже принял вертикальное положение.
— Печально. Но я вам коротко поведаю его содержание. Сей указ снимает с мага, не обладающего разрешением на применение магии, всякую вину, ежели тот использовал заклятие, защищая свою родину, граждан и что-то там ещё… Я уже точно не помню. И как вы сами теперь понимаете, никто не вправе наказать вас за магию. Ваши действия подпадают под этот указ, — с мягкой улыбкой закончил Миролюб и ободряюще мне кивнул.