Жребий принцессы

Тарр Джудит

Хирел наблюдал за ним, сидя на корточках. Наконец он схватил одну руку Саревана и умелыми пальцами вернул ее к жизни.

— Я не видел ни нашего маленького мага, — сказал он, — ни нашего серого охотника.

Плен совсем истощил мыслительные способности Саревана. Чтобы понять, о чем идет речь, ему пришлось напрячься. В его душе расцвела надежда — и сразу умерла.

— Погибли. Или бежали.

— Вероятно. — Хирел занялся другой рукой Саревана. — А мы нужны им живыми. Когда ты вырвался, они не попытались убить тебя. Они скорее отпустили бы тебя, чем применили оружие.

— Значит, мы заложники? — Ирония ситуации поразила Саревана, и он рассмеялся,

несмотря на боль. — Ну, для меня это даже неплохо, пока каждый в Асаниане готов схватить меня, — рассудил Сареван. — Но вот ты…

— Я думаю, они не узнали меня, — сказал Хирел. — Все еще не узнали.

Он решительно встал. Сареван приподнялся и открыл рот, чтобы ответить, но тут Хирел шагнул к двери и заговорил. Он повысил голос ровно настолько, чтобы его было слышно за стеной, но звучание этого голоса изменилось так, что волосы встали дыбом на затылке Саревана. Ему еще не доводилось слышать двенадцать тонов высокого асанианского языка, примененных с таким тонким мастерством, которое граничило с истинным искусством.

— О ты, кто охраняет эту дверь, поспеши к своему хозяину и передай ему: принц, стоящий выше всех принцев, будет говорить с ним.

Снаружи не донеслось ни звука. Хирел вернулся в центр комнаты, уселся на гору подушек и снова взялся за кубок. Свободной рукой он указал на столик, стоявший рядом с ним. — Ешь, — велел он.

Сареван с большой охотой повиновался, хотя и был осторожен, не доверяя асанианским соусам. Он почувствовал, что соскучился по доброму жаркому из мяса дикого оленя, по плодам, вкус которых не испорчен специями, по простому крестьянскому сыру. Даже язык, на котором он всегда с удовольствием общался с Хирелом, превратился для него в нечто обременительное. Он молча поел, почти не чувствуя вкуса, только чтобы успокоить желудок, и выпил кислого асанианского вина. Затем принялся бродить по комнате, достаточно просторной, но лишенной окон. Он снова готов был сломаться. Гнев уже не помогал ему. Неужели Высокий принц Керувариона превратится в обезумевшее животное всего из-за нескольких часов заключения?

Загремели засовы. Сареван резко повернулся, чуть не потеряв равновесие. Дверь хлопнула. На пороге появились вооруженные люди. Они прошли мимо Хирела, не глядя на него, и окружили Саревана.

— Не прикасайтесь к нему, — произнес Хирел, снова используя свое мастерство интонации, весьма близкое к колдовству.

Стражники замешкались. Сареван не двинулся с места. Они направили вперед свои копья, но ни один из них не прикоснулся к Саревану и ничем не угрожал ему. Внезапно Сареван улыбнулся и привалился спиной к стене, скрестив руки на груди. Он заметил, что люди не смотрят на него. Они очень старались не делать этого. Самый высокий из них едва доставал ему до подбородка. Самый низкорослый вынужден был смотреть вверх или вбок или вообще закрыть глаза, чтобы они не наткнулись на то, чего он очень старался не замечать.

— В чем дело? — спросил его Сареван. — Ты никогда прежде не видел мужчину спереди?

Асанианец побагровел, но не стал мстить при помощи копья. Сареван выразил ему свое восхищение по этому поводу. Тот покраснел еще сильнее и грозно нахмурился.

Когда стало ясно, что комната надежно охраняется доблестными воинами, капитан вернулся к двери и поднял меч в приветствии. Все его воины, за исключением тех, кто обступил Саревана, ударили клинками о щиты и преклонили колени.

В комнату неторопливо вошел их хозяин в сопровождении двух жрецов Уварры, одного — в сером одеянии, другого — в темно-фиолетовом. Сареван чуть не рассмеялся.

Этот человек вел себя как император, но был мал как ребенок. С таким красивым и гладким лицом цвета превосходной слоновой кости его можно было принять за ребенка лет девяти неопределенного пола, закутанного в ниспадающий широкими складками шелк. Однако глаза у него были совсем не детскими. Подобно глазам Хирела, они казались сделанными из чистого золота, только если он широко раскрывал их, можно было заметить белок. Они светились горькой радостью.

Хирел поднялся. Сейчас он казался высоким, несмотря на свою молодость. Он на целую голову возвышался над этой великолепной миниатюрой человека.

Сареван смотрел и улыбался. Незнакомец держался как император. А Хирел Увериас просто был им. Это было прекрасно сыграно.

— Брат, — спокойно и без всякого удивления сказал он. Ну разумеется. Они были очень похожи. Хирел, загоревший, похудевший и закалившийся в пути, выглядел даже старше, чем его старший брат.

— Брат, — отозвался манекен в шелках. Голос его звучал нежно и почти бесполо. — Я счастлив видеть тебя в добром здравии.

Хирел наклонил голову. Он ничего не ответил, словно чего-то ждал. Его взгляд был тверд.

Через мгновение пришедший потерял свою уравновешенность. Хирел не шевелился. Его брат медленно опустился на колени. И еще медленнее, под взглядом этих спокойных неумолимых глаз, пал ниц. Маги последовали его примеру.

Хирел смотрел на них сверху вниз. Он не улыбался, но в его глазах Сареван заметил торжество.

Наконец маленький принц с изяществом поднялся с пола, и маги тоже с облегчением распрямили спины. Хирел не предложил брату руку. Он сел, подобрал под себя ноги и сказал:

— Твоих молодцов следует выпороть. Они нанесли принцу оскорбление.

— Это уже исправлено, — сказал его брат. Аранос. Сареван был готов назвать его по имени. — Пока еще нет, — возразил Хирел. Аранос проследил за направлением его взгляда. Сареван улыбнулся им обоим. Младший принц посмотрел на него с интересом и без видимого смущения. Тонкие брови взметнулись вверх. Аранос приблизился, и его копьеносцы отступили, хотя и неохотно. Он протянул руку. Его ладонь была по-детски маленькой, а ногти в драгоценных чехлах оказались той же длины, что и пальцы, продолжением коих они являлись. Саревана передернуло, когда эти сверкающие когти коснулись его, но улыбаться он не перестал.

— Маленький человек, — сказал он мурлыкающим тоном, — я даю тебе разрешение коснуться меня.

Рука замерла. Араносу пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть в лицо Саревана. Он совершенно не испугался. — Ты великолепен, — сказал он.

Он действительно так думал или же был слишком хитер для чужеземного простодушия Саревана? А может быть, простота — это оборотная сторона хитрости? — Ты оскорблен? — спросил Аранос. Сареван задумался.

— Я бы не назвал это именно так, — ответил он. — Но все-таки да, это оскорбление.

Аранос опустил голову и повелительно взмахнул рукой. К удивлению Саревана, одежду принесли довольно быстро. Это было такое же, как у Хирела, одеяние из тяжелого грубого шелка. Еще более любопытным оказалось то, что платье пришлось ему впору. Слуга, принесший его, держал в руках еще и гребень, который он умело пустил в ход, когда Саревана убедили в необходимости сесть возле Хирела.

Аранос ждал, продолжая оставаться на ногах. Сареван подумал, что его наряд должен быть страшно тяжелым. Он состоял из семи одежд, надетых одна поверх другой так, чтобы края нижних платьев виднелись из-под верхних.