Жребий Рубикона
Шрифт:
– Какая гадость, – поморщилась Далвида, – но я помню, что успела добежать до ванной.
– Скорее до унитаза. И там вам стало совсем плохо, – пояснил Дронго, – и вы немного испачкались. Свой джемпер и ваши роскошные волосы. Пришлось отправлять вас в ванную и мыть вам волосы. Кстати, я принес вам фен, но вы заснули.
– Мне даже противно об этом думать, – простонала женщина. – Как я могла так себя повести? Представляю, что вы обо мне сейчас думаете!
– Думаю о том, что вы сорвались, узнав о смерти своего первого мужа, – объяснил Дронго, – и еще неизвестно,
Далвида приподняла одеяло, взглянула на себя.
– Значит, вы меня раздели, – с ужасом произнесла Далвида, – и поставили под душ, как ребенка.
– Ничего подобного. Под душем вы были в нижнем белье. А потом вы раздевались под полотенцем. Вы так много выпили, что даже не могли устоять на ногах. Все время падали. Поэтому я принес вас сюда и уложил в кровать.
– Спасибо, – сказала она, – а теперь выходите из моей спальни. Я переоденусь, и мы будем завтракать. Миколас еще не вставал?
– По-моему, нет. Я не слышал.
Дронго поднялся и вышел из спальни. Подождал ее в гостиной. Она вышла через несколько минут, одетая в белые бриджи и светлую блузку.
– Пойдемте завтракать, – предложила Далвида, – скоро придет няня. Только учтите, что вам нужно будет рано уехать, чтобы она вас не увидела. Можете себе представить, что она подумает, если увидит вас еще и утром? Она поймет, что вы ночью отсюда никуда не уходили. Представляю, как она будет на меня смотреть. Это просто невероятно, что я вчера позволила себе так сорваться.
– Не беспокойтесь, – сказал Дронго, – я сейчас уйду. Учитывая, что я не спал всю ночь, мне хочется принять душ и немного отдохнуть. До свидания.
Он пошел к выходу. Молодая женщина двинулась следом.
– Не понимаю, кто вы такой, – призналась Далвида, – с одной стороны, вы говорили, что являетесь нотариусом. Вчера следователь называл вас экспертом. Сегодня ночью вы просидели около постели голой женщины и даже не попытались ничего сделать. Или вас нарочно прислали ко мне ангелом-хранителем? Нет. Это было бы слишком просто. У меня нет таких состоятельных близких, чтобы нанимать человека с таким дорогим галстуком. Скажите откровенно – откуда берутся такие мужчины?
– У вас извращенное понятие о мужчинах, – заметил Дронго, – вам кажется, что они все обязательно должны вести себя как скоты. Некоторые рождаются людьми. Некоторые ими постепенно становятся. Жаль, если вы этого не замечаете.
– Теперь заметила, – улыбнулась она, – мне так стыдно за вчерашнее. Но вы должны меня понять. Все-таки я столько лет жила рядом с ним. Он отец Миколаса. Не представляю, что я скажу ребенку. И самое страшное, что Калестинас сделал это не сам, а кто-то убил его. Это ужасно.
– Там опытный следователь, – напомнил Дронго, – думаю, что он сможет разобраться. До свидания. – Он взял руку женщины и снова поцеловал.
– Подождите, – сказала она и, убрав руку, осторожно приподнялась, чтобы поцеловать его в щеку, – спасибо за вчерашний вечер. За сегодняшнюю ночь. Не представляю, что
– Вы крепкая женщина, – возразил Дронго, – думаю, что смогли бы устоять на ногах и без моей помощи. Но больше не злоупотребляйте коньяком. Потому что в следующий раз меня не будет рядом с вами. До свидания.
– До свидания. И не думайте обо мне плохо, – попросила Далвида на прощание.
– А вы обо мне, – неожиданно попросил он. И сделав над собой усилие, заставил себя выйти из квартиры. Ему хотелось рассказать ей о своем обмане, но говорить об этом сегодня утром Дронго не решился. К тому же он понимал, что нельзя задерживаться. Няня могла появиться в любую минуту.
Спустившись в кабине лифта, он вышел из дома на улицу. Отойдя метров на двести, остановил проходившее такси и поехал домой. Он ехал еще в машине, когда позвонила Раиса Тихоновна.
– Вы слышали о вчерашнем происшествии? – спросила она, даже не поздоровавшись.
– Я там был. Следователь, который ведет расследование, узнал меня и пригласил войти в дом. Туда же приехала и вдова вашего брата.
– Кто бы сомневался, – пробормотала Раиса Тихоновна, – возможно, ею двигали угрызения совести. Ведь он повесился. И очень вероятно, что из-за нее. Не каждый мужчина может пережить такой стресс, когда от него уходит жена и еще забирает с собой сына. Вот поэтому он и решил свести счеты с жизнью.
– Он не повесился, – возразил Дронго, – следователь убежден, что это было убийство.
– Как убийство? – ахнула Раиса Тихоновна. – Кому понадобилось убивать этого тихого человека? Он даже развод переживал очень стойко. И никогда никому не мстил.
– Протокол вскрытия будет готов уже сегодня вечером, но следователь не сомневается, что это было убийство, – пояснил Дронго.
– Пусть он проверит, как убили моего брата, – предложила Раиса Тихоновна, – и тогда все станет ясно.
– Вы так не любите вдову своего брата, – заметил Дронго.
– А почему я должна ее любить? Она вертихвостка, захватчица, удобно устроившаяся за счет имущества моего брата, – резко сказала Раиса Тихоновна. – В своем Санкт-Петербурге она жила в коммуналке, здесь у метро «Теплый Стан» у черта на куличках, в маленькой хрущевке. А потом получила огромную квартиру моего брата, дачу, машины. И я должна ее любить? Мне рассказали, что у нее были романы и до Николая. А ведь она была замужней женщиной. Я буду настаивать на проверке возможной причастности этой женщины к убийству ее первого мужа. Я сейчас могу предположить все, что угодно. Если ее первого мужа действительно убили. Я ведь чувствовала, что там происходят какие-то странные события. В день своей смерти Николай был очень встревожен. Он так и сказал, что у него неприятности на работе. И возможно, его новая жена и ее бывший тихоня-супруг продумали и осуществили план по устранению моего брата. А когда у них все получилось, она решила, что нужно избавиться и от своего подельника. Человек, который переходит нравственный рубеж, становится чудовищем.