Жребий Салема
Шрифт:
Бен поднял чемоданчик, лежавший в углу, и Джимми, нетерпеливо выхватив его, подбежал к столу и открыл. На смертельно бледном лице проступили капельки пота. Из рваной раны на шее струилась кровь. Он сел на стол и принялся копаться в чемоданчике, со свистом дыша через открытый рот.
– Она укусила меня, – бормотал он, – ее рот… Господи, ее жуткий вонючий рот…
Он вытащил пузырек с дезинфицирующим средством и отшвырнул крышку, так что та со стуком запрыгала по кафелю. Затем, запрокинув голову и закрыв глаза, судорожно вылил все содержимое
– Джимми, что я могу…
– Сейчас, – пробормотал тот. – Подождите. Мне кажется, помогает. Сейчас, надо подождать…
Он отшвырнул склянку, и та, упав на кафель, разлетелась на мелкие кусочки. Теперь промытая рана была хорошо видна. Бен заметил, что возле яремной вены имелось два прокола, один из которых был с ужасными рваными краями.
Джимми вытащил из чемоданчика ампулу и шприц. Освободив иголку от защитного колпачка, он наполнил шприц. Это удалось не сразу: руки Джимми так дрожали, что он никак не мог попасть иголкой в нужное место. Он протянул шприц Бену.
– От столбняка, – пояснил он. – Сделайте мне укол. Вот сюда! – Он поднял руку и показал на подмышку.
– Джимми, это вас вырубит!
– Нет, не вырубит! Давайте!
Бен взял шприц и испытующе заглянул Джимми в глаза. Тот кивнул. Бен воткнул иглу.
Тело Джимми напряглось, как стальная пружина. На коже рельефно проступили мышцы и сухожилия, сделав тело похожим на скульптуру. Постепенно напряжение спало, по телу пробежала дрожь, а из глаз, смешиваясь с потом, полились слезы.
– Приложите ко мне крест, – попросил доктор. – Если я все еще нечист от нее… он поможет.
– Думаете?
– Уверен. Когда вы за ней кинулись, я взглянул, и мне захотелось самому на вас наброситься! Клянусь, так и было! А потом я перевел взгляд на крест… и меня едва не вырвало.
Бен приложил ему к шее крест. Ничего не произошло. Никакого свечения – если оно вообще было! – больше не наблюдалось. Бен убрал крест.
– Хорошо, – сказал Джимми. – Думаю, мы сделали все возможное. – Снова порывшись в чемоданчике, он нашел конверт с двумя таблетками и отправил их в рот.
– Стимулятор, – пояснил он. – Великая вещь! Слава Богу, я успел наведаться в туалет до того… до того, как это случилось. Мне кажется, я все-таки обмочился, но в пузыре было всего несколько капель. Можете перевязать мне шею?
– Думаю, да.
Джимми передал ему марлю, пластырь и хирургические ножницы. Накладывая повязку, Бен обратил внимание, что кожа вокруг раны приобрела уродливый лиловый цвет. Пока он перевязывал, Джимми болезненно морщился.
– Пару минут мне казалось, что я просто сойду с ума. В прямом смысле. Ее губы на шее… укус… – У Джимми дернулся кадык. – А когда она сосала кровь, Бен, мне это нравилось! Вот в чем самая жуть! Я даже почувствовал эрекцию! Можете
– Забудьте!
– Я должен сделать еще одну вещь, которая мне не нравится.
– Что именно?
– Сейчас. Посмотрите на меня.
Бен закончил накладывать повязку и чуть отстранился посмотреть на Джимми.
– В чем…
Неожиданно Джимми нанес ему сильный удар. В глазах у Бена заплясали тысячи огоньков, и он, покачнувшись, сделал три неверных шага и опустился на землю. Он тряс головой, беспомощно наблюдая, как Джимми слезает со стола и направляется к нему. Бен судорожно пытался нащупать крест, не переставая клясть себя за потерю бдительности и неожиданную развязку в стиле О. Генри.
– Как вы? – участливо спросил Джимми, наклоняясь. – Приношу свои извинения, но если не знать заранее, то вроде как легче перенести.
– Какого черта?..
Джимми опустился рядом на пол.
– Я изложу вам версию, которой мы будем придерживаться. Не бог весть какая, но должна сойти. Уверен, что Мори Грин ее подтвердит. Она позволит мне сохранить работу, а нам обоим – избежать тюрьмы или психушки… Но главное даже не в этом, а в том, что мы сохраним свободу и возможность бороться с этим злом… как бы оно ни называлось. Вы согласны?
Бен кивнул и, потрогав челюсть, поморщился. Слева от подбородка вздувалась огромная шишка.
– Когда я осматривал тело миссис Глик, кто-то на нас напал, – продолжил Джимми. – Этот «кто-то» вырубил вас, а потом набросился на меня. Во время борьбы он укусил меня, чтобы вырваться. Больше мы оба ничего ни помним. Ничего! Это ясно?
Бен снова кивнул.
– На парне была темная форменная куртка: может, темно-синяя, может, черная, или зеленая, или серая – и вязаная шапочка. Больше вы ничего не видели. Договорились?
– А вам никогда не хотелось бросить врачебную практику и заняться писательским ремеслом?
Джимми улыбнулся.
– У меня появляется творческая жилка, только если что-то очень понадобится лично мне. Так вы точно все запомните?
– Не сомневайтесь. И я не думаю, что история так уж плоха. В конце концов, ее труп пропадает не первым.
– Надеюсь, они это тоже вспомнят. Но шериф округа отнюдь не дурак, и Паркинсу Гиллеспи до него далеко. Нужно быть очень внимательным. И не пытаться ничего приукрасить для убедительности.
– Как по-вашему, власти сумеют что-то заподозрить?
– Ни за что на свете! Нам придется действовать в одиночку. И помните, что с этой минуты мы преступаем закон.
С этими словами Джимми подошел к телефону и позвонил Мори Грину и шерифу округа Гомеру Маккаслину.
В четверть первого Бен вернулся в пансион Евы Миллер и сварил себе на кухне кофе. Потягивая горячий напиток, он перебирал в памяти мельчайшие подробности недавних событий, как это часто делают люди, чудом избежавшие смерти.