Жрец богини Лу. Гексалогия
Шрифт:
– Знаешь, она вот-вот сорвется, – тихо сказала богиня мне в коридоре, проверяя, как там наша нежданная спутница, – Может оставим ее? Пусть добирается до Клерии, как и все. Денег оставим.
– И далеко она уйдет? И что с мечом? Просто заберем и скажем, что это теперь не ее забота? Она же и огненным шаром шарахнуть в спину может, – возразил я.
– С каких пор ты боишься огненных шаров?
– Знаешь, у меня вообще сложные отношения с огнем, – сказал я, потирая правую руку, которая сейчас была затянута в перчатку.
Лу мне ничего не ответила.
Меч Пала, который кто-то перековал в «бандитский» нож. Я подробно описал и показал богине, как выглядел меч в бездне – весь клинок в трещинах, из которых тянет каким-то кроваво-красным вперемешку с рыжим светом. На первый взгляд могло показаться, что это свечение силы бога Войны, но проанализировав то, что я увидел, мы пришли к выводу, что от Пала там осталась только часть. Основа. В клинке было что-то еще.
Разговор мы продолжили уже в своей комнате, готовясь ко сну.
– Кто вообще мог сотворить такое? – спросил я в пустоту.
– Хороший вопрос, на самом деле. Никогда не слышала, чтобы перековывали артефакты, – сказала Лу, стягивая сапоги.
– Так это же меч Пала, а не Сидира.
– Все равно это предмет Старшего, Антон. Просто Сидир переделывает изделия смертных или как в твоем случае, одаривает своими творениями. Но вот та же лютня Калиты или скипетр Керма они сделали самостоятельно. Или коса Фора – Сидир может дал им свой горн, но старшие боги сами куют свое оружие или мастерят предметы.
– У Керма скипетр? Серьезно?
– А ты что думал, он своих врагов забивает насмерть туго набитой мошной? – рассмеялась Лу, прижимаясь ко мне покрепче.
– Ну не знаю. Может он набивает полный рот золотых монет и плюется ими со огромной скоростью…
Слышал бы это Керм лично, меня бы не спасла ни Лу, ни Калита, ни, наверное, сам Пал с Георой. Но вроде пронесло.
– И откуда в тебе это? – спросила богиня.
– Что именно?
– Способность все превратить в небылицу.
– Знаешь, когда ты четверть века живешь с планом умереть до того, как окончательно состаришься, чтобы не влачить жалкое нищее существование, а потом оказываешься в мире полным магии и богов…
– Антон… А ты вообще рад, что ты здесь?
Этот вопрос Лу задавала время от времени, когда я вспоминал свою прошлую жизнь.
Я ничего не ответил, только прижал к себе покрепче богиню и чмокнул ее в темечко.
Этой ночью я спал подозрительно плохо. Снилось всякое. Сражения, кровь, стук копыт и крики людей. Я был почти целиком уверен, что никогда не участвовал в этом сражении, но выглядело оно очень натурально. А утром я понял, что изменился эмоциональный фон Рисы. Она стала будто бы злее.
Пока девушка спала, я нырнул в бездну и потянулся к сознанию волшебницы – огненному светлячку, что висел в десятке шагов от того места, где я вышел из чертогов разума.
Аккуратно, стараясь не потревожить волшебницу, я начал расслаивать ее мысли
Но что же? Да, ее напугало то, что я менталист, но при всем желании я так и не смог выудить из последних воспоминаний девушки что-то конкретное. Как будто бы она ненавидела меня многие и многие годы, задолго до того, как она и старый архивариус оказались на пороге моего дома в Осфилде.
– Антон, ты что?
Это была Лу. Сейчас богиня была в своей истинной форме, с мечом в руках и готовая к бою. Видимо удивилась, что я нырнул в бездну без нее, и еще больше забеспокоилась, когда поняла, что я сделал это надолго.
– Посмотри, она буквально кипит, – я указал Лу на душу Рисанриэль, которая сейчас переливалась всеми оттенками желтого и оранжевого.
Средоточие магических сил у девушки, кстати, было весьма внушительным. Она просто не научилась в должной мере им пользоваться. Во всяком случае, оно было очень похоже на таковые у боевых магов, что помогали паринийцам штурмовать Пите больше десяти лет назад. Я что-то такое видел… Она планировала стать боевым магом. И отваги у Рисанриэль для такой профессии хватало, она это уже доказала в Осфилде. Почему не стала?
– Да, вижу, – голос Лу сейчас немного троил, но какого дискомфорта у меня это не вызывало.
Я просто привык, что в мире людей – она одна, а тут – совершенно другая. Особенно, если мы охотимся на ищеек.
Пока я аккуратно собирал мысли Рисанриэль воедино, филигранно укладывая слои памяти и сознания на свои места в той же последовательности, в которой они пребывали до моего визита, Лу напитывала душу волшебницы своей магической силой, даруя девушке покой.
– Знаешь, как в песок, – заметила Лу. – Это горе от утраты, я чувствую, но в ней кипит столько гнева, столько темного… Короче, надолго этого не хватит. Тебе надо с ней поговорить и уже дальше решим, что будем делать, берем ее с собой в Апихан или нет.
Пришлось согласно кивнуть. Ментально нестабильная огневичка, которой мы доверили хранить кем-то когда-то украденный и перекованный меч бога Войны… Скажем так, это не самый безопасный спутник. А еще это не самый приятный недоброжелатель.
Управились минут за двадцать – внизу хозяин только-только начал греметь лавками, отодвигая их из-под столов для того, чтобы гости и ранние посетители смогли позавтракать – после чего мы с Лу вернулись в свои бренные тела.
– Я сейчас в порт, там есть парочка вариантов, – сказал я Лу, натягивая левый сапог и прыгая при этом на одной ноге, – а потом сядем и пообщаемся с Рисой.