Жрец смерти
Шрифт:
Так и было, так и было! Как я могла это забыть? Почему вспомнила только сейчас? Видимо, мой мозг не хотел, чтобы я вспомнила раньше. Но по какой причине?
Дом был необитаем. Более того, со стороны улиц он был обнесен по периметру забором. Я обошла забор и убедилась, что проникнуть внутрь нельзя, – никакого лаза не видно. Но разве мог забор остановить меня?
Перемахнув через преграду, я приземлилась в грязь. Интересно, кто-то купил дом и хочет его снести, чтобы построить на его месте новое здание? Но, судя по всему, забор стоит уже давно. Отчего кто-то купил целый
Я приближалась к нему, с каждым шагом убеждаясь, что мое сердце начинает биться все быстрее и быстрее. Я боялась дома, того, что произошло в нем, и саму себя. Зря говорят, что путешествие в прошлое невозможно. В ту ночь я отправилась в свое прошлое.
Вход в подъезд был закрыт кодовой металлической дверью, причем по виду вполне современной, новой. Поэтому пришлось влезть через окно в квартиру на первом этаже. Внутри ничего не было, жильцы давно съехали.
Из квартиры я вышла в общий коридор и увидела лестницу. И снова у меня мелькнуло воспоминание: я сижу на выщербленной ступеньке перед дверью этой вот квартиры, поднимаю с пола изумрудно-зеленый леденец и засовываю его себе в рот. Так и было!
Я склонилась над ступенькой и руками нащупала выщербину.
Подняв голову, посмотрела на лестницу. Когда-то она мне казалась бесконечной и широкой. В действительности же была маленькая и узкая. Я осторожно началась подниматься.
Миновала второй этаж. Остановилась. Перевела дух. А затем приступила к штурму третьего. Нет, я могла бы взбежать по лестнице за пару секунд – но мне не хотелось врываться в свое прошлое.
Дверь в квартиру… В ту самую, где жила. Я толкнула створку – она оказалась незапертой. Первое, что мне бросилось в глаза, – старая ванная комната. Почему-то без ванны. Тут меня словно током ударило – ванна стояла теперь в подземелье виллы Винокура!
Он привез ее отсюда и поставил себе в подвал? Ну да, выходило так. А еще облицевал тайную комнатушку точно такой же плиткой, что я вижу сейчас на стенах старой ванной.
В ушах у меня зашумело. И я сделала шаг в сторону зала.
То, что я увидела там, было иллюзией. Игрой воображения. Ночным кошмаром. Потому что я увидела кровать – ту самую кровать, около которой когда-то сидела. И игрушку на полу – большого пластмассового желтого щенка на колесах, с коричневыми ушами. Причем одно колесо сломано, и кончик одного уха отломан. Моя любимая игрушка…
Я опустилась перед ней на колени и взяла щенка в руки. Нет, это не иллюзия. Не игра воображения. Это – ночной кошмар, ставший реальностью.
Повернувшись к кровати, я разглядела бурую, заржавевшую металлическую сетку. Только она не ржавая, а покрытая запекшейся кровью.
Меня передернуло. Теперь я знала, кто купил дом. Его купил Винокур. Это и была его вторая берлога – здесь хранились его воспоминания. И, не исключено, парочка трупов.
За спиной у меня раздался скрип, и волосы на голове зашевелились. Я обернулась, ожидая увидеть профессора-маньяка, но, конечно же, никого не увидела. Я взяла щенка и стала возить его по полу. Из-за сломанного колеса получалось плохо.
Что же, теперь оставалось найти документы,
Странно, но облегчения по этому поводу я не испытала. Потому что поняла: Винокура я могу отправить в тюрьму, а вот сама вырваться из своей персональной тюрьмы не в состоянии. Из нее не было выхода.
Взяв щенка, я отправилась прочь. Мне больше нечего здесь делать. Мое прошлое всегда останется моим прошлым. И изменить можно не его, а настоящее и будущее.
Я толкнула входную дверь – и увидела перед собой ухмыляющуюся физиономию Винокура. А затем произошло то, чего со мной никогда не происходило: я впала в ступор. Всего на несколько мгновений, но их маньяку хватило, чтобы броситься на меня. Его пальцы сомкнулись на моем горле.
Наконец я пришла в себя, но убийца уже взял инициативу в свои руки и, повалив на пол, душил меня. Я видела его искаженное злобное лицо, слышала, как он приговаривал:
– А вот нечего, дорогая Ника, нечего совать нос в мои дела! Мне же сообщили из Нерьяновска, что какая-то корреспондентка наводит обо мне справки в мединституте. И я сразу понял, что это ты! Думаешь, твой номер мобильного нельзя узнать? Можно! И засечь твое месторасположение – тоже!
Так вот как он вышел на меня… Вел все это время и теперь напал. Я сопротивлялась, понимая, что проиграла. Винокур почти совладал со мной, и я приготовилась к неизбежному. К тому, что ждет нас всех. К смерти.
– Олеженька! – раздался мелодичный голос, и я подумала, что уже слышу голос ангела. – Олеженька, оставь ее в покое!
Маньяк дернулся, сел на пол, испуганно обернулся – и я нанесла ему сильнейший удар ногой в челюсть. Винокур пошатнулся, а я снова ударила его ногой, на этот раз в живот. Убийца, хрюкнув, повалился на грязный пол.
Нет, это был не ангел, а всего лишь монашка. Она стояла в дверях квартиры. Я, схватив Винокура за шкирку, оттащила его в зал и бросила на кровать. У профессора был с собой рюкзак, в котором я нашла тонкую, но чрезвычайно прочную бечевку, а также набор ножей.
Маньяк постепенно очухивался, поэтому я нанесла ему еще один удар, который отправил его в нирвану. А затем прикрутила бечевкой к кровати – к той самой, на которой в моем ночном кошмаре лежала жертва без головы.
Наверняка на этой кровати Винокур убил множество человек. А теперь вот сам корчился на том же ложе. Убедившись, что маньяк привязан крепко и освободиться не сможет, я вернулась в коридор.
Монашка все еще стояла в дверях. Тяжело дыша, я сказала ей:
– Сестра, вам нечего бояться! Этот человек – серийный убийца. И вы помогли поймать его.
– Я вас обеих отправлю на фарш! – раздался из комнаты вопль Винокура. – Думаете, что справились со мной? Две бабы?
О, я забыла заткнуть ему рот! Ну, или выбить зубы, это уж как к делу подойти. Я вернулась в комнату и приблизилась к кровати, которая тряслась, но с места не сдвигалась, потому что была приделана при помощи чрезвычайно крепких болтов к полу.