Жрица голубого огня

Кащеев Кирилл

– А-а! – с немалой высоты ее небрежно швырнули на площадку у самого Огня.

Пламя в венчающей башню чаше качнулось, когда девочка тяжело рухнула рядом, больно ударившись животом и грудью о лед. Невыносимо болели руки – на запястьях и предплечьях проступили синяки. Кэтэри и Солкокчон стояли в воздухе, разглядывая копошащуюся внизу девчонку в разодранной обгоревшей рубахе. «Трижды шелковая» скривила губы и словно сплюнула:

– Мелкая дура! Полезла в дела взрослых…

Аякчан скорчилась, прижимая руки к животу, враз заболевшему от ощущения невыносимого стыда.

Какая же она наивная идиотка в глазах этих опытных интриганок! Во рту стало мерзко, как будто туда натолкали живых слизней, и единственным ее желанием было – убить проклятую «Трижды шелковую»! Вот просто, чтоб не выглядеть такой абсолютной дурой!

Аякчан перевернулась на спину и вскинула руку в надежде выжать из себя хоть крохотный шарик Огня. Ладонь слегка потеплела… и все. Девочка бессильно уронила руку. По щекам ее побежали горячие, как кипяток, злые слезы.

Солкокчон обидно рассмеялась, спланировала вниз… Рядом с лежащей Аякчан распахнулся люк в площадке – тот самый, через который спускалась Снежная Королева. Не утруждая себя, «Трижды шелковая» сильным пинком просто пихнула в него девочку.

– А-а-а! – кувыркаясь, Аякчан полетела вниз. Сильный удар… Темнота.

Она лежала на ледяном полу в кабинете старшей наставницы. Голова невыносимо кружилась, казалось, пол под ней качается, будто вся ледяная башня со скрипом ходит туда-сюда под порывами урагана. Девочка попыталась подняться – но руки подломились в запястьях, и она снова упала, ударившись лицом. Тело от макушки до пяток прошила боль.

Наверху хлопнул люк, чуть шелохнулся воздух… и две пары босых ножек неторопливо прошествовали мимо Аякчан, брезгливо обошли ее и остановились неподалеку. Сквозь вертящиеся перед глазами цветные колеса Аякчан тупо рассматривала аккуратно выкрашенные толченым лазуритом ногти.

– Вот, Кэти, тебе и решение нашей проблемы! – голос над головой гремел и раскатывался, как удары медного била.

Сперва маленькая, а потом вдруг показавшаяся огромной, как древесный ствол, нога придвинулась к лицу девочки и попыталась подцепить кончиками пальцев ее подбородок. Кровь из разбитого носа Аякчан закапала прямо на ухоженные ноготки.

– Ах ты… – «Трижды шелковая» пнула распростертую на полу девочку, а потом тщательно отерла испачканную кровью ногу о рубашку Аякчан. Присела на корточки, и, больно и унизительно ухватив ее всей ладонью за лицо, рывком подняла ей голову. Глаза Аякчан закатились, ее отчаянно замутило. «Трижды шелковая» сильно встряхнула девочку, заставляя смотреть.

– Письма отправляем, да, маленькая шпионка? – нежно улыбаясь, вздохнула она.

– Я не… не шпионка, – снова попыталась оправдаться Аякчан, но старшая наставница только крепче сжала пальцы у нее на лице, и девочка захлебнулась словами.

– Не прикидывайся глупее, чем ты есть, – отрывисто бросила Солкокчон. – Девчонка-ученица пишет донос на высокочтимых наставниц? Не будь ты с самого начала шпионкой Айгыр, тебя никто и слушать бы не стал! Нам достаточно лишь сказать, что при полном отсутствии талантов ты таким способом пытаешься привлечь внимание высокопоставленных особ!

У Аякчан снова

скрутило живот. Она и впрямь даже глупее, чем «Трижды шелковая» о ней думает! У нее и мысли не было, что ей могут просто не поверить! Аякчан представила, как перед Айгыр опускается ее письмо, верховная смотрит на подпись и с презрительной усмешкой, совсем как у Солкокчон, отправляет его в Огонь, даже не прочитав.

– Сейчас ты напишешь еще одно письмо, шпионочка, – теряя свою обычную жутковатую ласковость, рявкнула «Трижды шелковая». Ухватив Аякчан за волосы, рывком подняла ее с пола и швырнула прямо на низенький столик-нэптывун. – Напишешь своей хозяйке… – хрипло повторила Солкокчон, – что мэнквов на Сивир привел черный кузнец. Что нам удалось отыскать их логово и героическая жрица Синяптук уничтожила и проклятого кузнеца, и призванных им людоедов так, что и пепла от них не осталось!

– Тебе же будет лучше, если напишешь, – торопливо сказала Кэтэри. – Айгыр от своего человека узнает, что черный кузнец мертв, – и сама сюда не полетит, и других не пустит. И тогда их здесь никто не убьет! – с какой-то жалобной радостью закончила она.

«Королеве придется убивать верховных где-нибудь в другом месте, а главное – чьими-нибудь другими руками», – мысленно закончила Аякчан.

– Точно! Ей же будет лучше, если она напишет, – зловеще согласилась Солкокчон, и на ее ладони возник большой, нестерпимо сияющий шар.

Аякчан заморгала, невольно отворачиваясь. Из древних свитков Матери-основательницы она знала отличный щит против такого удара, но… для него нужно иметь хоть немного внутреннего Огня! А так Огненный шар старшей наставницы просто размажет ее в пятно золы на ледяном полу – ученицы потом отчистят! Ей представилась всхлипывающая Юлька, на коленках оттирающая от пола кабинета распластанный черный силуэт подружки Аякчан. Не самое лучшее время объяснять, что для Айгыр она вовсе не свой человек и верховная вряд ли станет читать ее послание.

– Я… напишу, – проталкивая слюну в пересохшее горло, пробормотала девочка, пытаясь устроить возле столика переполненное болью тело.

Распухшее запястье невыносимо ныло. Подсунутая ей грубая – ученическая для большего правдоподобия – палочка для письма несколько раз выпадала из сведенных судорогой пальцев.

– Ну вот и отлично! – нетерпеливо воскликнула Солкокчон, выхватывая свиток из-под рук, как только девочка с трудом нацарапала свою подпись. – А теперь пошли! – она снова накрепко, до боли, ухватила Аякчан за предплечье и вздернула на ноги.

– Куда? – сгибаясь пополам от нового приступа головокружения, хрипло выдавила девочка.

– Как это – куда? – делано удивленным голосом вопросила «Трижды шелковая». – Конечно, уничтожать мэнквов! Ты же не можешь лгать своей высокой покровительнице? – И она многозначительно помахала исписанным Аякчан свитком.

– Героиня Сивира Синяптук уже ждет, – подхватывая Аякчан с другой стороны, добавила Кэтэри.

Обе мальвины поволокли едва переставляющую ноги девочку к дверям кабинета. Аякчан споткнулась раз, другой, кровь из разбитого носа снова закапала на рубаху.