Жрица моря
Шрифт:
И она рассказала мне, что в каждом живом существе есть два аспекта — положительный и отрицательный, динамический и восприимчивый, мужской и женский; и все они проявляются в рудиментарной форме даже физически. У нормального человека один из аспектов всегда доминирует, тогда как другой — рецессивен. Это и определяет пол; но, хотя рецессивный аспект скрыт в человеке, он все же присутствует в нем — это хорошо известно тем, кто исследует аномалии физического развития и болезни, а более всего — тем, кто изучает аномалии души.
Древние не обременяли себя рассуждениями
Затем она поведала, что в некоторых людях обе стороны натуры находятся практически в равновесии — в смысле темперамента, а не физической, или связанной с инстинктами, аномалии, так как аномалия есть подавление доминирующего фактора, тогда как Морган имела в виду людей с двуединой душой, которая ищет выражения через свои высшие проявления — подобно инициации в прошедших жизнях.
— Я обучилась этому всему в Атлантиде — во время, когда я принадлежала священному клану, — сказала она. — Когда память возродилась во мне, эти знания были со мной опять. Но я не думаю, чтобы вы когда-нибудь принадлежали к посвященным в жреческий сан. Ваш трюк с Верховным Жрецом на холме Белл Ноул кое-что дал вам взамен — и это все еще чувствуется, хотя я не знаю, сколь много вы получили.
— По крайней мере, между нами возникла личная привязанность, — сказал я.
— У жриц не бывает личных привязанностей, — произнесла она.
— Так или иначе, это послужило нашему сближению, — настаивал я; она не ответила, и это разозлило меня.
— Можно посмотреть на все это с другой стороны, — предложил я, — может оказаться, что мои сны и видения происходят от одного и того же — сексуальной подавленности и стремления к исполнению желаний, ибо если Господу угодно, чтобы подсознание человека было заполнено фрустрациями, — то это относится как раз ко мне.
— Ну, это уже альтернативная теория, — равнодушно молвила Морган.
— А может ли статься, мисс Ле Фэй Морган, что весь ваш жреческий сан и то наследство, которое осталось у вас согласно завещанию нашего клиента, — все это лишь магические образы?
— «Что есть истина»? — спросил однажды Пилат.
— А я считаю, что вам лучше прекратить валять дурака, пока мы с моим партнером не затеяли хорошенькое судебное разбирательство в отношении вашего прошлого.
Морган расхохоталась:
— Независимо от того, является ли мой жреческий сан магическим образом или нет — он оказался весьма действенным и разбудил в вас мужчину,
Это был железный аргумент, с которым нельзя было не согласиться.
Затем она сказала такое, что, будь я в ином настроении, я бы с радостью отлупил ее.
— А вы представляете, Уилфрид, сколько в Вас женского?
— Ровно пятьдесят процентов, — быстро ответил я, — так же, как и у других. Моя мать была женщиной.
— Я имею в виду другое. Я говорю о вашем темпераменте.
— Да, — сказал я, — во мне много ласки. Но не стоит спорить со мной сразу после приступа астмы — нет повода выводить меня из себя.
— Опять же, я говорю о другом. Я имею в виду, что ваша натура в основном отрицательна.
— Не настолько отрицательна, как вы думаете, Морган Ле Фэй. Прожив всю жизнь в окружении женщин, я научился приобретать защитную окраску. Я могу избрать обходные пути, чтобы избегнуть неприятностей, но в конце концов я всегда достигаю желаемого результата. Кроме того, я живу и работаю в весьма обыкновенном городе; — так что, если бы меня заподозрили в чем-то необычном, — мне тут же пришлось бы закрыть свое дело. Поэтому, желая запутать следы — как это делаю сейчас, — я далеко выхожу за приделы трехмильной зоны, моя дорогая.
— И снова не то. Вы — животное, Уилфред. Я знаю, что вы далеко не такой мягкотелый, каким выглядите, и ваша скованность — это то, что меньше всего мне в Вас нравится. Я имею в виду, что вам не присущ позитивный и динамический тип, свойственный большинству мужчин.
— Да, моя дорогая девочка, для тяжелой работы моих физических данных маловато. Нет смысла корчить из себя работающего за десятерых здоровяка, если в результате работа тебя раздавит. А то, что вы пожелали назвать моей скованностью, — на самом деле такт и дипломатичность. Какой смысл искусственно создавать себе новые препятствия, если в жизни и без того хватает естественных?
— Если это ваши принципы — так отчего же вы не живете согласно им? Зачем вы уходите в сторону и затеваете ссору со мной?
— А зачем делаете это вы, Морган? Неужели вы надеетесь, что хотя бы одному мужчине понравится, когда ему говорят, что он — наполовину женщина? Чем больше это будет соответствовать действительности, тем меньше ему это понравится. А если мужчина спрашивает вас — играли ли вы ранее в эту игру, — вы, конечно, клянетесь, что нет. Разве не так?
— Я надеялась, что вы проявите больше понимания.
— В таком случае вы ошиблись. Я знаю — в старые добрые времена жрецы Великой Матери кастрировали себя в ее честь. Я этого делать не собираюсь. Подите к черту, Морган Ле Фэй.
— Существуют обыкновенные отношения, которые вы можете установить с любой представительницей женского пола; и есть также тонкая магическая связь, являющаяся большой редкостью. Что из этого вы предпочитаете?
— А разве у меня есть выбор? Разве я не должен быть доволен тем, что получил?
— Да, — сказала она, — боюсь, что должны. Но меня огорчает то, как вы это воспринимаете, — ведь я могла бы дать вам гораздо больше.