Жук в Муравейнике
Шрифт:
— Опарыш проинформировал меня о твоих планах лишиться наконец девственности, — ухмыляясь говорит он, а я чуть не падаю. — Я, конечно, не против, но прежде я как твой шинард должен увидеть кандидата, — продолжает меня смущать, пока я не вырываюсь и не закрываюсь от него в ванной. — И вообще я должен присутствовать и проконтролировать процесс! — кричит он уже через дверь.
Наговорив еще кучу пошлостей, к началу занятий Кейн уходит, а я продолжаю сидеть на полу ванной, прижавшись головой к холодному кафелю. Понимание, что в сложившейся ситуации виновата только я, давит даже сильнее, чем острое ощущение собственной ущербности. Делать то, что я обычно делаю, когда все настолько плохо, что в голове вместо мыслей
Успокоившись, иду перестилать постели и заодно положить чистое белье Кейна к нему в ящик по нашей давнишней договоренности. Но, выдвигая этот пустой ящик, чувствую что-то не то. Он не заедает и вес вроде не увеличился, но что-то едва уловимое поменялось.
Подойдя к выходу из спальни младших офицеров, выглядываю в зал и прислушиваюсь. Нет, все на занятиях, все спокойно. Вернувшись, я вытаскиваю ящик полностью и переворачиваю его. И действительно к его днищу на двусторонний скотч оказывается прилеплена та самая папка, которую я уже видела в руках у Кейна утром вчерашнего дня. Вряд ли это просто похожая папка. Эту ночь он дежурил и провел здесь, так что вполне возможно с момента встречи с тем странным человеком, он просто домой не заходил и припрятал компромат на некого другого офицера здесь.
Уже без колебаний вытаскиваю из папки несколько листочков, прямо не отклеивая ее от днища. На двоих их них сканы идентификационных карт двух незнакомых мне молодых мужчин. Выданы четыре года назад. На других листочках — информация, которой на лицевой части карт нет, но которая на них записана и которую можно считать с них с помощью планшетов стражей, например. Вроде баллов за школьные экзамены, истории подъема в гильдии и всех соответствующих адресов, некоторых медицинских данных и так далее. Так же есть информация о том, кто эти карты им выдал — личный номер стража. Против этого стража, полагаю, Кейн и собирает компромат.
Радуясь, что у меня теперь есть телефон — и как я раньше без него жила — фотографирую на него листочки, а потом как можно аккуратнее складывают все на место. С перепуга чуть не смываюсь раньше, так и не перестелив постели. Спохватываюсь и заканчиваю то, зачем я на самом деле сюда пришла.
Следующее задание приходит очень быстро. Нам нужно прямо сегодня подойти на адрес снова к оговоренному времени, как было с лифтом и сумками. Обед из-за этого приходится пропустить, но для меня это и к лучшему — нет желания сейчас видеть Кейна.
С командой мы встречаемся за пятнадцать минут до назначенного часа, поднявшись на сорок шестой уровень. Народу вокруг нас тьма, так что нам еще приходится поискать друг друга. В итоге останавливаемся у колоны, с боку от которой стоит очередь из людей.
— Есть предположение, что нам сегодня придется делать? — спрашивает Палома, глядя на меленько трясущуюся Герти. Полосатый шарф как змея обвивается вокруг ее шеи, закрывая заодно и пол лица. Сегодня холодно, и я бы тоже не отказалась поскорее зайти в какое-нибудь внутреннее помещение.
— Есть, — отвечает Ворчун, засовывая покрасневшие от ветра руки поглубже в карманы.
Морис с непонятным подозрением косится на меня.
— Предполагаю, что нам придется купить билеты, — продолжает Ворчун свою мысль.
Выясняется, что по заданному адресу будет проходить игра в популярный джанкбол, следовательно, без покупки дорогих билетов в помещение просочиться будет затруднительно. Ну а я-то и дешевый билет себе позволить не могу.
— Ты уже платила за всех, — напоминает Морис.
Очередь проходит быстро. Каждый из наших покупает мне по куску билета — не знала, что так можно, выглядит забавно. Так мы и заходим. Сначала они все проходят по своим картам, записав на считыватель по одной пятой
Во внутренних холлах народу еще больше. Я на такое мероприятие попадаю в первый раз, так что беру со стенда буклетик с правилами. Выходит так. Всего соревнуются четыре команды, но одновременно на поле выходят по две. На половину все проходит в реале, наполовину в виртуале, так что зрителям выдаются специальные очки. В реале — игроки борются за мяч и пытаются его забросить в ворота соперника, передвигаясь на летучих скутерах. В виртуале — игроку могут мешать появившиеся перед ним препятствия, также игроки могут пуляться в соперников заклинаниями, уменьшая виртуальное здоровье и накладывая временный паралич, слепоту и прочее. Зрители также участвуют в этом беспределе. Раньше они бросали в чем-либо не угодивших им игроков всякой принесенной с собою дрянью и отбросами, типа тухлых яиц, огрызков и подгнивших овощей — отсюда и название игры. Теперь же зрители покупают себе виртуальные монеты, за которые могут накладывать на любимых игроков что-нибудь хорошее, а нелюбимым всячески мешая. Именно для того, чтобы угодить зрителю и соответственно получить преимущество в игре, игроки сейчас из кожи вон лезут. Они рассредоточились по холлам, окружающим игровой зал и общаются с народом, шутят и устраивают даже маленькие представления. Один вон поет, другой бьет чечетку, третий фокусы показывает. В общем было бы на что посмотреть, но зрителей уже приглашают занять свои места.
В зале мы садимся недалеко друг от друга и поближе к выходу, стараемся особо не афишировать, что мы вместе. Надеваем очки, изучаем опции. В реальности зал выглядит на самом деле неказисто, а вот в виртуале перед зрителями открывается огромный многоуровневый сад, разбитый в живописном ущелье со своим водопадом, за которым прячутся ворота одной из команд, и сетью ползучих лиан, прикрывающей вторые ворота.
И вот начинается игра. Игроки взмывают в воздух, начиная разыгрывать всякие интересные комбинации и выделывая сложнейшие кульбиты. Заклинания носятся еще быстрее, рассыпаясь огненными искрами о защиту игроков, подкрепляемую их поклонниками. Наперерез их движению взмывают ветви деревьев, каменные исполины со склонов неожиданно оживают и кидаются валунами, ослепляют неожиданно прорезающие воздух молнии. Игроки теряют здоровье, ориентацию или контроль над скутерами и возвращают все назад по щедрой прихоти своих покровителей в зале. И все это довольно занимательно, и было бы, наверное, еще интереснее, если б знать хоть кого-то из играющих лично. Хотя и так неплохо и с непривычки захватывает дух. Можно даже забыть, для чего мы здесь.
Если б Ворчуну не понадобилось выйти, мы бы так и просидели, наверное, пока не закончился бы первый раунд. Но он разослал нам сообщения с требованием немедленно прекращать радоваться и идти к нему.
Поплутав по коридорам, находим Ворчуна рядом с киоском с закусками. На наши вопросительные взгляды он просто указывает пальцем наверх. Поднимаем взгляд и видим множество тыкающихся в потолок воздушных шариков. К веревочке каждого из них привязано по леденцу на палочке.
— Смотрите внимательно! — шипит на нас Ворчун.
Действительно, через некоторое время Герти первой замечает вместо одного из леденцов привязанную к шарику бумажку, свернутую в трубочку. Ворчун сажает ее к себе на плечи и, поскольку они самые высокие из нас, из них таким образом получается самая длинная из возможных комбинация.
— Задание номер 3, - достав шарик, читает Герти надпись на бумажке и растеряно смотрит на нас. Потом, уже спустившись на пол, продолжает: — Нужно разослать сто пятьдесят поздравительных открыток по адресам из справочника жильцов семидесятого уровня со страницы восьмой по одиннадцатую. Поздравления с чем угодно, но не должны повторяться и должны быть написаны от руки.