Жуков. Рожденный побеждать
Шрифт:
Чем ближе к Берлину, тем острее становилось соревнование между двумя маршалами. В шестом часу вечера 20 апреля Конев дает нагоняй командующему 3-й гвардейской танковой армией: „Опять двигаетесь кишкой. Одна бригада дерется, вся армия стоит. Приказываю: рубеж Барут, Лукенвальде через болото переходить по нескольким маршрутам развернутым боевым порядком. Смелее маневр по преодолению рубежа Барут“ {626} .
Через два часа командующий 1-м Украинским фронтом требует от командующих 3 и 4-й гвардейскими танковыми армиями: „Войска маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми“ {627} .
Чуть
Аналогичный приказ был отдан командующему 1-й танковой армией.
Соперничество между командующими фронтами стало выходить за пределы мудрости и взвешенности в принятии решений. Танковые соединения обоих фронтов с огромным трудом преодолевали массированную оборону на подступах к Берлину.
Свое суждение относительно использования танковых армий при штурме Берлина высказал после войны Маршал Советского Союза А. М. Василевский. „В тесном взаимодействии с общевойсковыми эти армии прорывали 3 оборонительные полосы одерско-нейссенского рубежа, — писал он, — действовали самостоятельно при осуществлении маневра на окружение берлинской группировки с севера и юга; участвовали в штурме Берлина, сохраняя собственные полосы действий. Опыт этой операции еще раз убедительно показал нецелесообразность применения крупных танковых соединений в сражении за большой населенный пункт; они теряют здесь свои главные преимущества — ударную силу и маневренность“ {629} .
Война, пришедшая в Германию, неизбежно оказала сильное морально-политическое воздействие на население страны. Массовые разрушения от действий артиллерии и авиации, хаос, жестокие репрессии в тылу, голод и общая безысходность усиливали панику и страх немецких граждан, их обеспокоенность за судьбу родных и близких. В информационных сводках органов спецпропаганды советских войск приводились факты фанатичного поведения немецкого населения, запуганного грядущими „зверствами большевиков“: отмечались факты индивидуальных и групповых самоубийств, террористических акций против одиночных военнослужащих Красной Армии. Нацистская пропаганда активно использовала в своих целях ложь, одурманивание и без того отчаявшихся людей.
Положение в ряде случаев усугублялось и неправильным поведением советских военнослужащих на оккупированной территории. Отмечались случаи пьянок, мародерства, насилия над женщинами, незаконных самозаготовок продовольствия и т. д. Такое положение потребовало от командования и политических органов в корне изменить направленность всей политико-воспитательной работы.
Учитывая это, Ставка ВГК 20 апреля потребовала от командующих войсками и членов военных советов фронтов изменить отношение к немецким военнопленным и гражданскому населению. В директиве № 11072 Ставки ВГК от 20 апреля отмечалось:
„1. Потребуйте изменить отношение к немцам как к военнопленным, так и к гражданским. Обращаться с немцами лучше. Жесткое обращение с немцами вызывает у них боязнь и заставляет их упорно сопротивляться, не сдаваясь в плен. Гражданское население, опасаясь мести, организуется в банды. Такое положение нам невыгодно. Более гуманное отношение к немцам облегчит нам
2. В районах Германии к западу от линии устье реки Одер — Фюрстенберг, далее река Нейсе (западнее) создавать немецкие администрации, а в городах ставить бургомистров — немцев. Рядовых членов национал-социалистической партии, если они лояльно относятся к Красной Армии, не трогать, а задерживать только лидеров, если они не успели удрать.
3. Улучшение отношения к немцам не должно приводить к снижению бдительности и панибратству с немцами“ {630} .
Военный совет 1-го Белорусского фронта принял соответствующие меры для выполнения распоряжения Сталина. 22 апреля Жуков и член Военного совета фронта генерал-лейтенант Телегин подписали директиву № ВС/00384:
„Для устранения произвола и самовольства в отношении к немцам Военный совет фронта в соответствии с директивой Ставки Верховного Главнокомандования требует от вас проводить строго в жизнь следующие мероприятия:
1. Прекратить самовольное изъятие у оставшихся немцев их личного имущества, скота, продовольствия, за исключением неотложных нужд боевых частей, если в каком-либо имуществе будет ощущаться необходимость для обеспечения боя.
2. Все имущество, товары, продовольственные запасы в складах и магазинах, предназначенные для потребительских нужд оставшегося населения, немедленно брать под войсковую охрану и передавать военным комендантам для организованного использования на нужды войск и обеспечения продовольствием городского населения.
3. Решительно бороться с незаконными самозаготовками продовольствия и мяса. Всех лиц, самовольно изымающих скот и продовольствие у оставшихся немцев, задерживать и наказывать, особенно строго наказывать лиц, поощряющих это и дающих право подчиненным на незаконные заготовки…“ {631}
Результаты принятых мер не замедлили сказаться. В докладе военного прокурора 1-го Белорусского фронта Военному совету фронта от 2 мая отмечалось: „В отношении к немецкому населению со стороны наших военнослужащих, безусловно, достигнут значительный перелом. Факты бесцельных и необоснованных расстрелов немцев, мародерства и изнасилований немецких женщин значительно сократились, тем не менее даже и после издания директив Ставки Верховного Главнокомандования и Военного совета фронта ряд таких случаев еще зафиксирован. Если расстрелы немцев в настоящее время почти совсем не наблюдаются, а случаи грабежа носят единичный характер, то насилия над женщинами все еще имеют место; не прекратилось еще и барахольство, заключающееся в хождении наших военнослужащих по бросовым квартирам, собирании всяких вещей и предметов и т. д.“ {632} .
В докладе военного прокурора подчеркивалось, что военнослужащие, допустившие беззаконие и насилие над населением, арестовывались и предавались суду военного трибунала.
В Берлине и его окрестностях еще шли бои, а советское командование приступило к организации нормальных условий жизни для населения Германии. С этой целью создавалась сеть военных комендатур, учреждались из числа местных жителей органы исполнительной власти. 28 апреля был опубликован приказ № 1 военного коменданта Берлина генерал-полковника Н. Э. Берзарина о переходе всей полноты власти в Берлине в руки советской военной комендатуры. Населению города объявлялось, что национал-социалистическая партия Германии и ее организации распускаются и деятельность их запрещается. Приказ устанавливал порядок поведения населения и определял основные положения, необходимые для нормализации жизни в городе.