Жуков
Шрифт:
Однако немецкое командование, стремясь предотвратить ухудшение обстановки на южном крыле своего фронта, собрало дополнительные силы и сумело концентрированным ударом прорвать оборону правого крыла Юго-Западного фронта. В начале марта части фронта отступили за Северский Донец, на его восточный берег. После этого противник, перегруппировав свои основные силы, перенес боевые действия в полосу Воронежского фронта. 16 марта немецкие войска вновь овладели Харьковом и начали развивать удар на белгородском направлении…
Все это время Жуков находился у Тимошенко на Северо-Западном фронте, войска которого в течение долгих месяцев, с прошлогодней весны, никак не могли ликвидировать демянский выступ, оборонявшийся соединениями 16-й немецкой армии. Ставка ВГК пришла к выводу, что надо действовать с привлечением
На Жукова возлагалась координация действий всех войск, участвовавших в операции. Однако наступление удалось начать 15 февраля силами только двух (11-й и 53-й) армий, так как 27-я и 1-я ударная оказались неготовыми. В то же время противник, опасаясь окружения и считая бесперспективным удержание демянского плацдарма, начал вывод с него 16-й полевой армии и одновременно усилил оборону рамушевского плацдарма. В этой связи Сталин 20 февраля направил Жукову следующую директиву.
«В районе Демянска противник начал поспешно отводить свои части на запад. Есть опасность, что ему удастся отвести свои дивизии за реку Ловать и намеченная нами операция „Полярная звезда“ может быть поставлена под угрозу срыва.
Считаю абсолютно необходимым начать операцию Трофименко (командующий 27-й армией. — В.Д.), Короткова (командующий 1-й ударной армией. — В.Д.) и Хозина раньше установленного срока на три-четыре дня. Жду вашего срочного сообщения.
Васильев (псевдоним Сталина. — В.Д.)». [341]
Но когда войска 27-й и 1-й ударной армий перешли в наступление, противник уже осуществил задуманные маневры и осел за рекой Ловать. За это время в связи с дождями и ранней оттепелью дороги стали непроходимыми, болота начали вскрываться, проваливаться и сплошь покрываться водой. После неоднократных попыток войска Северо-Западного фронта сумели прорвать оборону противника и выйти к рекам Полисть и Радья, приготовились форсировать Ловать. Но так как местность стала труднопроходимой и возникла реальная угроза завязнуть в болотах, Жукову пришлось прекратить дальнейшие наступательные действия. Сталин с ним согласился, тем более что главной головной болью становился юг, район Харькова. Жуков нужен был там.
341
Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Ставка Верховного Главнокомандования: Документы и материалы. 1943 год. Т. 16 (5–3). С. 76–77.
В Москву, куда Жуков прибыл 16 марта, пришлось ехать на вездеходе по разбитым дорогам через Валдай, Бологое, Вышний Волочок, Торжок, Калинин. Отдохнуть не удалось, сразу вызвали в Кремль. Обстановку на Юго-Западном и Воронежском фронтах обсуждали за традиционным ночным обедом у Сталина.
После того как бронетанковые и моторизованные части противника, наступавшие со стороны Краматорска, оттеснили части Юго-Западного фронта за реку Северский Донец, перешли в наступление немецкие части из района Полтавы и Краснограда. Командующий Юго-Западным фронтом генерал Н. Ф. Ватутин оттянул назад вырвавшиеся вперед части 3-й танковой и 69-й армий и организовал более плотные боевые порядки западнее и юго-западнее Харькова. Но Воронежский фронт, которым в то время командовал генерал Ф.И.Голиков, отвод войск не осуществил. Именно туда должен был утром отправиться Жуков, чтобы разобраться с обстановкой на месте. Судьба Голикова, как командующего фронтом, была уже предрешена.
Во второй половине дня 18 марта Жуков прибыл в Курск специальным поездом, в котором были бронированный штабной вагон и две платформы, оборудованные зенитными установками. Поезд этот передали
В штабе Воронежского фронта, который располагался в деревне Стрелецкая Слобода под городом Обоянь, обстановку докладывал Ф.И.Голиков. Из сообщения Жукова Сталину следовало, что «она была хуже той, которую утром докладывал направленец Генштаба. После захвата Харькова части противника без особого сопротивления продвигались на белгородском направлении и заняли Казачью Ловать». [342]
Л.Ф.Минюк, генерал по особым поручениям при Г.К.Жукове, вспоминал: «Командующий Голиков и член Военного совета Хрущев не могли что-либо конкретно доложить.
342
Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Т. 3. С. 10.
„Эх, вы, магнаты!“ — только и бросил в сердцах Жуков свое привычное выражение и отвернулся.
За окном суетились, бегали, что-то грузили на машину штабисты. Прискакал на коне со вспененными боками связной, сунул кому-то пакет с донесением и умчался обратно. Творилась неразбериха — будто в предчувствии скорого нападения танков.
Жуков решительно вышел из помещения, узнал, где фронтовой узел связи, и оттуда позвонил по ВЧ Сталину, доложил обстановку и затребовал срочно двинуть из резерва Ставки все, что находится поблизости, чтобы предотвратить удар противника на курском направлении. Верховный не заставил себя ждать. Немного позже Жукову передали из Генштаба, что к району Белгорода, уже захваченному противником, стягивались войска 21-й армии, 1-й танковой армии и 64-й армии…» [343]
343
Цит. по: Соколов Б. Неизвестный Жуков: портрет без ретуши в зеркале эпохи. С. 383–384.
Однако время было упущено, и днем 18 марта в Белгород ворвались части танкового корпуса СС.
Генерал-фельдмаршал Э.Манштейн, оценивая итоги контрнаступления под Харьковом в феврале-марте 1943 года, писал: «Взятием Харькова и Белгорода закончился второй контрудар нашей группы; усиливающаяся распутица исключала дальнейшее ведение операций. Собственно, у группы „Юг“ была еще одна цель — в качестве заключительной фазы операции совместно с группой „Центр“ очистить от противника дугу в районе Курска, врезающуюся глубоко на запад в немецкий фронт, и создать здесь более короткий фронт. Но мы должны были отказаться от этого намерения, потому что группа „Центр“ заявила, что она не может участвовать в этой операции. Так эта дуга и осталась неприятным выступом на нашем фронте, который открывал противнику определенные оперативные возможности и в то же время ограничивал наши возможности». [344]
344
Манштейн Э. Утерянные победы. С. 502.
19 марта Жуков выехал в район Белгорода, чтобы организовать оборону севернее города и прикрыть тем самым направление на Курск. Здесь занимала оборону 21-я армия, а в районе южнее Обояни сосредоточивались войска 1-й танковой армии. В войсках он провел несколько дней: тщательно осмотрел позиции, дал рекомендации, где расположить боевое охранение, где создавать передний край обороны. Несколько раз выезжал на передний край, где вместе с командованием решал вопросы огневого взаимодействия на стыке армий, подготовки контрударов на тот случай, если противник попытается прорваться на Обоянь.