Жулик: грабеж средь бела дня
Шрифт:
Скинув одеяло на пол, директор «Находки» проснулся.
– Приснится же такое… – пробормотал он, утирая пот со лба.
Фосфоресцирующий глаз будильника на прикроватной тумбочке показывал три ночи. До похищения Тани Голенковой оставалось пятнадцать часов.
Свернув с разогретого полотнища шоссе, черная «Волга» с московскими номерами покатила по мягкой грунтовке. Впереди, из-за иссиня-черной кромки леса, блеснули цинковые крыши Седнева. Машина неторопливо въезжала в поселок. По узкой улочке ветер гнал желтую пыль. Суровые старухи в плюшевых
– Слышь, Леха, никак в толк не могу взять: получается, ментовская дочь и Мандавошка… кентуются, что ли? – спросила Пиляева.
Сцена у таксофонов, засвидетельствованная Пилей и Жуликом совершенно случайно, обернулась любопытным открытием. Грамотно отследив Таню, друзья выяснили, к кому же она ушла из дому. Сталинская пятиэтажка с «Рюмочной» на первом этаже была известна всем окрестным алкашам, а первый подъезд этого дома – всем окрестным педофилам. Именно там соглядатаи и засекли Мандавошку. Малолетняя проститутка отдала Тане какие-то ключи, скорее всего от квартиры, и бросила вслед: «Слышь, Танюха, забери завтра малого из садика в шесть вечера! А то меня один крутой пацан на природу бухать зовет!»
– Насчет «кентуются» не знаю, – ответил Жулик, подумав. – Пока налицо только факт знакомства. Ничего удивительного: они ведь ровесницы и соседки.
– Но ведь та алюрка… ну, Мандавошка, бегает у бывшего мусорка на поводке, точно бобик! А ментовская дочь своего папика сегодня на хер послала… Несостыковочка, – заключила Рита.
– Предполагаешь, что гражданка Голенкова Т. Э. может стать свидетелем защиты гражданина Сазонова А. К. в будущем суде? – невозмутимо уточнил гражданин Сазонов А. К., опуская очевидные логические звенья. – Неплохо бы ее допросить. Боюсь только, что ей придется свидетельствовать против отца.
Из-под капота с истеричным кудахтаньем вылетел огненно-рыжий петух и, подпрыгивая, понесся к забору.
– У-у-у, петушила, размахался крыльями! – процедила блатнючка и нажала тормоз до упора.
– Это ты про Голенкова? – уточнил Леха.
– И про него тоже. Да и про всех этих мудил… в ментовских погонах, – неожиданно обобщила шестикратно судимая рецидивистка. – Леха, смотри!
Неподалеку от дачного домика, снятого Жуликом, стояла раздолбанная милицейская «шестерка». У открытой дверки скучал пузатый мент подчеркнуто сельской наружности: рыжие кудри из-под сдвинутой на затылок фуражки, обувь, не чищенная со дня покупки… Заметив «Волгу», милиционер вышел на дорогу и призывно поднял руку с жезлом.
Пилино лицо приобрело выражение, какое обычно бывает у людей, желающих плюнуть.
– Спокойно, – распорядился Сазонов и, приопустив стекло дверки, начальственно взглянул на мента. – В чем дело, лейтенант?
– О, москвичи… – правоохранитель только теперь обратил внимание на номер машины. – Дачу тут снимаете или как?
– Или как, – ответил Жулик, глядя непросто. – А вы нас остановили, чтобы предложить бунгало на Французской Ривьере?
Обилие незнакомых слов заставило мента насторожиться.
– Ваши
– Прошу. – Леха выверенным жестом извлек из кармана сафьяновую корочку с золотым тиснением и эффектным жестом раскрыл ее.
Едва взглянув в документы, лейтенант выпрямил спину и подобрал живот. Форменная фуражка слетела наземь. Из-под пряди на лбу потекла капелька пота.
– Может, и вы представитесь? Как и положено по «Закону о милиции», – с казенной вежливостью попросил обладатель сафьянового удостоверения.
– Вася Ко… Виноват. Лейтенант Козлякин, участковый инспектор! – приосанился мент, пожирая глазами заоблачное столичное начальство.
– Могу ли я вам чем-то помочь, коллега? – с ледяной учтивостью осведомился Сазонов.
– Да нет, спасибо большое, товарищ старший советник юстиции! Я, это… – участковый явно не находил слов. – Мы тут, понимаете… это… воров выслеживаем. Опаснейшие, доложу вам, преступники! Кур, понимаете ли, на улицах крадут! Прямо средь бела дня!
– Ни меня, ни моего водителя куры не интересуют. Как, впрочем, и петухи, – со значением добавил Жулик и кивнул Пиле: – Поехали.
Глядя в зеркальце заднего вида, Леха заметил: проводив начальственную «Волгу» взглядом, участковый сразу же потянулся к рации.
– Наверное, высокому начальству докладывает, – предположила Рита.
– Скорее всего, – задумчиво согласился Сазонов. – Только вот плохо, что след мы сейчас дали. Засветились в Седневе перед ментом.
– Так ведь ты крутой-крутой следователь Генпрокуратуры! И все мусора от тебя кипятком ссут!
– Это сегодня. А завтра – как знать! – может, с работы меня попросят. А то и погоны снимут… За излишнюю принципиальность. И буду я уже не следователем, а частным лицом. Так что давай-ка мы снимем в городе несколько квартир, – неожиданно предложил Леха. – Лавэ-то еще есть…
– А зачем нам квартиры?
– А на всякий случай… Только на твое имя ничего снимать не будем. У тебя есть кто-нибудь на примете?
– Есть у меня одна целка-первоходка. На нее и оформим.
Припарковав «Волгу» у калитки, Пиля выключила двигатель. Сазонов, помахивая сумкой с фотопринадлежностями, пошел к маме.
– А мой Тасенька сегодня во-от такую крысу поймал! – заявила Александра Федоровна, явно гордясь охотничьими способностями «сыночка». – Посмотри, вон, у помойки лежит! Я ее специально не закапывала, чтобы вы с Риточкой полюбовались!
– Молодец, котик, – серьезно похвалил Леха, всем видом показывая, что ему действительно приятно смотреть на дохлую крысу. – Настоящий боец. Надеюсь, что когда-нибудь я тоже продемонстрирую Тайсону свою добычу. А что – в этом доме крысы водятся? Вот уж никогда бы не подумал.
– Сегодня все утро под столом что-то шуршало. Думала, мерещится. А потом посмотрела целлофановый пакет – а там огромная дыра! Половину вещей, негодница, погрызла! А тут Тасенька подкрался… Прыг под стол – и с добычей в зубах! Так крысой хрустел, так хрустел… Весь от счастья измяукался! Насилу я ту крысу отобрала, отдавать не хотел. Погрызенное-то я выбросила. Но кое-что осталось. Так что спасибо Тасику: если бы не он – пришлось бы пеленки заново покупать!