Жулики. Книга 7

Захаров Николай Львович

Вход обнаруженный, оказался правильной четырехугольной формы и уже этим самым заинтересовал полковника настолько, что он сам лично соизволил шагнуть вовнутрь расчищенного участка пещерки. Судя по сводам, просматривавшимся достаточно далеко, пещера представляла из себя пространство метров в двести квадратных, вытянувшегося вправо и влево от обнаруженного входа и забитого снегом и мелкими валунами.

Вернер оглядел внимательно и даже пощупал стены пещеры, которые были неестественно гладкими, просто блестели, как отполированные и это заинтересовало полковника еще больше.

– Очистить,–

коротко распорядился он и, повернувшись, вышел.

– За военнопленными послать?– осведомился обер-лейтенант, но Вернер глянул на него с таким выражением, что старлей понял, что вопрос не правильный, а полковник процедил сквозь зубы:

– Полдня будете их сюда вести. Я не собираюсь тут торчать ни одного лишнего часа. Обойдитесь своими силами. Скоро задницу вам будут пленные подтирать. Совсем работать руками разучитесь,– полковник повернулся и запрыгал вниз по склону к уютной палатке. С кофе в термосе и теплой печуркой, которая пыхала дымом на зависть всем остальным военным, копошащимся в снегу и мечтающим поскорее вернуться на ночь в теплую казарму.

– Яволь!– козырнул обер-лейтенант и прошептал:

– Черт тебя подери,– ему очень не нравился этот полковник высоколобый, кичливый и заносчивый, которому он вот уже неделю вынужден подчиняться, таскаясь по этим треклятым горам, которые старлей так же не выносил, хоть и родился в Австрии и горы торчали в окнах его родного дома своими вершинами с самого детства. Однако отдохнуть в горах с какой-нибудь фройляйн, повалявшись с ней в снегу – это совсем не тоже самое, что копошиться в этом же снегу с сотней подчиненных тебе солдатиков с утра до ночи, да еще в лютый мороз – 15-ть градусов по Цельсию.

Обер-лейтенант вздохнул, нахлобучивая потуже фуражку с меховыми наушниками и, выместил досаду на подвернувшемся комвзводе – лейтенанте.

– Герр лейтенант Штаубе, ускорьте расчистку, если не хотите заночевать в полевых условиях и закройте рот, кишки простудите,– подковырнул он лейтенанта, который вечно ходил с приоткрытым ртом, демонстрируя всем свой отвратительный прикус.– Всех касается,– рявкнул обер-лейтенант и, закурив сигарету, спрятался за валуном от свирепеющего ветра.

На расчистку пещерки ушло ровно три часа. Весь личный состав, по причинам понятным, принял в работе самое активное участие и забился в освобожденную от камней пещеру весь целиком, надышав так, что, пожалуй, в ней даже стало тепло.

Пещерка, вытянувшаяся метров на пятьдесят и шириной метра четыре, представляла из себя эллипс геометрически настолько правильный, что даже рядовые солдаты, оглядывая ее, чесали озадаченно затылки.

Полковник Вернер, вошедший в заполненную людьми пещеру, недовольно сморщился. Накурено было так, что ело глаза ему некурящему.

– Все вон,– распорядился он, и солдатики неохотно потянулись к выходу, подгоняемые офицерами.

– Скажите, герр обер-лейтенант, почему в вашей роте столько офицеров? С вами всего восемь человек. Командиры взводов лейтенанты, но зачем у них в помощниках тоже лейтенанты? Разве унтер-офицеры не могут справиться с этими обязанностями?– поинтересовался полковник, осматривая опустевшую пещерку.

– Так точно, герр Оберст, могут. Не могу знать причину, но я слышал, что нас должны укрупнить,

поэтому офицеры присланы, а рядовой состав на подходе. Не отмобилизован. Чтобы офицеры не прохлаждались, временно дублируются должности.

– Вот как значит. Понятно. Любопытная пещерка. Не находите, герр обер-лейтенант?

– Так точно,– "ел глазами" начальство старлей.

– Ну, что вы орете? Оглушили совсем. Убавьте громкость и рот закройте, кишки застудите,– последняя фраза, сразила обер-лейтенанта наповал, он даже "Яволь" забыл рявкнуть от растерянности, – " Какой рот? Что он несет? Сроду он у меня как надо прикрыт",– думал обер-лейтенант, наливаясь краской обиды, чем рассмешил обидевшего его полковника.

– Да вы никак обиделись, обер-лейтенант? Для офицера Рейха – это слабость непозволительная. Характер следует вырабатывать нордический, а вы как институтская фройляйн раскраснелись. Пошутил я. Рот у вас в порядке,– полковник двинулся вдоль внутренней стены, слегка постукивая по ней, подобранным с пола камушком. Пройдя от одного края пещеры до другого, он вернулся к замершему столбом обер-лейтенанту и распорядился:

– Один взвод в оцепление, остальных сюда и пусть проверят стены на пустоты. Выдать каждому по булыжнику вот такому, – полковник нагнулся и поднял с пола камень весом кило на три.

– О результатах положительных доложить немедленно,– добавил полковник, покидая пещерку и, через минуту уже сидел опять у своей печурки, грея о ее бока озябшие руки.

Обер-лейтенант пожав плечами, построил роту и, отправив первый взвод, поскучневший лицами, в оцепление, загнал остальной личный состав обратно в пещеру, приказав прихватить по булыжнику и обстучать стены, разыскивая пустоты.

Приказ подчиненные выполнили так резво, что чуть не сбили своего командира с ног, кинувшись его выполнять в уютную пещеру. Минуту спустя, грохот стоял как на хорошей сукновально-дубильной фабрике.

Примчавшиеся офицерики из взвода оцепления, так же ринулись в пещеру погреться. Обер-лейтенант, не видя в этом нарушения устава, вошел следом за ними. Тут-то и полыхнуло, так что даже полковник сидящий спиной к выходу из палатки на несколько секунд ослеп и выполз из нее, протирая слезящиеся глаза.

Проморгавшись, он уставился в сторону квадратного входа, из которого валил черный, смрадный дым. Длинная полоса растаявшего альпийского снега, начинающаяся от него, ясно давала понять, что именно оттуда только что блеснуло пламя, выжигая в снегу и грунте талую, спекшуюся полосу. Метров через пятьдесят начинался резкий уклон, и энергия вспышки ушла в пространство, заметавшись от горизонта к горизонту гулким, ревущим эхом.

– О, майн, Гот!– прошептал полковник, медленно приближаясь к входу в пещеру. А в ее сторону уже спешил взвод оцепления, бренча амуницией и недоуменно перекликаясь.

– Что там случилось, Ганс?– орал какой-то солдат и Ганс отвечал само собой, как любой бы на его месте:

– Черт его знает. Полыхнуло что-то. На взрыв похоже.-

Еще через минуту весь первый взвод, оставшийся в живых, столпился рядом с входом, опасливо в него, дымящий, вглядываясь.

– Унтер-офицер, как там вас, ко мне,– полковник пришел в себя и принялся распоряжаться.