Жупочка стреляет на поражение
Шрифт:
А я что? Мне не стыдно. Я под кайфом. И вообще: я никого не звала!
– Миха, – обратилась к нему, – тебе как?
– М-мне всё нравится! – он активно закивал. – И глаза у тебя к-красивые!
Бьюсь об заклад, про глаза он ещё до знакомства придумал по наводке Аристарха. Обоих засранцев вижу насквозь.
– Во-о-от! – я сделала вид, что повелась. – А чтобы я вся стала красивая хотя бы на этот вечер, мне нужна самокрутка. В общем, вы как хотите, а я иду на задний двор, – там у меня уютная
Парни – кто бы сомневался – припёрлись следом, приманенные портсигаром. Ну, а где ещё разживёшься отборной травкой на дармовщину?
– Жупочка, не кажется ли тебе, что ты как почтенная вдова должна быть более... кхм... порядочной? – завёл старую шарманку Аристарх.
– Ты прав, – преувеличенно траурно ответила я. – Это наш последний вечер. Отныне я прекращаю выращивание запрещённых растений. Здесь, – я постучала по металлической коробочке с самокрутками, – последняя партия.
– ЧТО-О-О??? – ой-ёй, кажись, кое-кого сейчас хватит удар. – Да я... – Аристарх начал задыхаться. – Да я... Как же моё творчество? Ты, что же, без вдохновения меня оставишь?
Ага, смекнул, гад, что без моей травы у него и паршивой рифмы не родится.
– Ну а что поделать... – я улыбнулась и сладко затянулась. – Наслаждайтесь, пока можете.
И если Миха послушно последовал моему совету и тихонечко смаковал цыгарку, то Аристарх жадно затягивался и чуть не плакал.
– Ну что, играем дальше? Или кто-то тут всё ещё желает моей порядочности? – спросила я.
– Не! Не! Не желаем! – хором ответили мои товарищи.
– Отлично. Аристарх, твоя очередь.
– Щекотун, – обречённо выдал он, будто его заставили охарактеризовать содержимое собственных штанов.
– Балун.
О-о, а Миха знает толк в синонимах! Видимо, часто называет своего дружка в связи с его качествами.
– Ванька-встанька!
– Фаллос.
– Мотовило.
– Жила подпупная! – я верна традициям и называю самые интересные варианты.
Я сидела попой на мокрой скамейке, парни мокли и мёрзли под октябрьским дождём, но ржали в голос.
– Где ты нахваталась этого? – дивился Аристарх. – Ты ж вроде замужем была всего ничего.
Ага, неделю. Точнее, восемь дней. И если первый день – это свадьба, то остальные – ухаживание за умирающим от удара супругом.
Чтобы хоть как-то отвлечь Акакия от страданий, я читала ему всё, что попадётся под руку. И вот... под руку попался словарь синонимов.
Прочитанные книжки странным образом фотографически запомнились мне, а сегодня я блещу усвоенным материалом.
Игра потекла живее.
Какой богатый синонимический ряд у этого сомнительно притягательного и волнующего образа!
– Писюн.
– Одноглазый змей, – перенял эстафету
– Дружок!
– Мужское достоинство, – с достоинством и неким облегчением произнёс Аристарх.
– Поршень, – мне показалось или Миха стрельнул в меня глазками?
– Волшебная палочка!
– Свистулька.
– Слоник.
– Нефритовый стержень!
– Э-э... – Аристарх наморщил лоб. Слов осталось всё меньше. – Стручок.
– Шланг.
– Сосиска!
– Крайняя плоть.
– Пожарник.
– Сахарная головка! – и тут ребята с явным интересом посмотрели на меня.
– Лысый, – поднатужил мозги мой друг.
– Палка.
– Леденец!
– Может, в дом вернёмся? – предложил Аристарх, который затруднялся с синонимом, но не хотел второй раз оказаться в проигравших.
Мы вернулись, заправились чайком и вернулись к финальной стадии кона:
– Причинное место, – вероятно, это был последний вариант в арсенале Аристарха.
– Кожаная флейта, – просиял Миха и кокетливо дёрнул бровями на меня!
Ах ты ж стервец...
– Жезл наслаждения! – не растерялась я.
Аристарх приуныл. Сжал кулак. Прорычал.
– Что, всё? – уточнила у него.
– Чёрт... – мой друг вынужден был признать поражение.
– Ладно. Миха?
– Ствол, – незамедлительно назвал тот.
Я отвела взгляд от наглого гостя, повернулась к Аристарху и выдала:
– П*здострадалец!
– Неправда! – оскорблённо выпалил он.
Я хохотала и плакала, глядя, как мой друг заливается краской.
– Мотня, – назвал Миха.
– Петрушка! – не желала сдаваться я.
– Пушка.
Он сдастся или нет? Я хочу победить!
– Сморчок!
– Дубина, – и, клянусь, Миха запустил руку в карман штанов, чтобы проверить свою...
– Тычинка!
– Огурец.
– Инструмент!
Парни прыснули и переглянулись.
– Хм... Хобот, – назвал наш половой гигант.
– Было уже! – зацокала я языком.
– Хм... – задумался Миха, продолжая гипнотизировать меня похотливым взглядом.
– Сдаёшься?
Тот вздохнул и кивнул.
– Что ж, – я просияла. – Это была достойная битва, – и мы пожали друг другу руки.
Подбирать новую ассоциацию не стали, да и разговор лился рекой безо всяких игр. Всё-таки хорошо быть навеселе.
Но стоило мне на пару минут утратить бдительность, как я увидела... Омагад! Миха достал свой шланг и поливал мою шеффлеру в кадке!
Ух, козёл! А туалет для кого?
И тут я поняла: с Михой мне абсолютно точно никогда не быть. И дело даже не в размере его убивца и не в бедности, а в культуре, точнее, в её отсутствии. Одно дело говорить неприличные слова, и совсем другое – писать в горшок. Цветочный!