Журавленок и молнии (с илл.)
Шрифт:
К своим обязанностям юный шут относился безобразно. Вернее, никак не относился. На голове не ходил, анекдотов не рассказывал и во время королевских обедов не сидел под столом и не кукарекал. Премьер сказал об этом королю, но тот ответил:
– Ну и шут с ним. При такой жизни все равно не до смеха…
Пока принц был в школе, шут сидел за старинной доской с шашками и лениво играл сам с собой в поддавки. Когда пришел Эдоардо, он оживился:
– Ого! Хорошую блямбу тебе поставили!
Чувства юмора
Эдоардо засопел и швырнул портфель с такой силой, что в тронном зале, который был за стенкой, посыпалась штукатурка и покосился портрет Эдоардо Сорок Девятого, Великолепного.
– Что, ваше высочество, двойку схлопотал? – спросил шут Генрих насмешливо, но с некоторым сочувствием.
– По поведению, – буркнул принц.
Генрих присвистнул:
– Подрался?
– С Лизкой…
– Не с Лизкой, а с "ее сиятельством юной герцогиней Шарлоттой-Элизабет де Бина", – наставительно сказал Генка Петух. – Учат тебя, учат дворцовому этикету, а толку… Чего не поделили?
– Да ну ее, ненормальную! Кто-то положил ей в парту заряд с пистонами, а она сразу на меня: "Эдька, это опять твои шуточки!" Я говорю: "Ты что, рехнулась?" А она: "Ах, кто вас воспитывал! Сразу видно, что ваш предок Эдоардо Воинственный был из пастухов!" Я ей сказал, что ее предки были из крокодилов. А она: "Ты просто завидуешь! Наши предки еще тысячу лет назад были владетелями замка Бина и носили фамилию с приставкой "де"…" Ну, я и посоветовал ей сменить "де" на "ду"…
– Тут-то все и началось, – догадался шут.
– Она бросила в меня своим фамильным пеналом с серебряной крышкой. А я что, терпеть должен?
– С девочками драться нехорошо, – язвительно заметил Генрих.
– Девочка… Когти как у пумы. Воротник изодрала… Переодеться бы, пока папа не пришел…
Но было поздно. Папа Эдоардо Пятьдесят Четвертый оказался легок на помине. Он бесшумно приоткрыл дверь и вошел в комнату.
Король был высокий, худощавый и слегка сгорбленный мужчина. Он кутался в плюшевый халат. Небольшая домашняя корона сидела на его лысеющей голове немного набекрень.
– Ну-с, ваше высочество, как дела? – бодро сказал он.
Принц кисло улыбнулся и пожал плечами. Мол, все по-старому, не о чем говорить.
– Дневничок бы посмотреть, – сказал папа, приглядываясь к синяку.
Эдоардо собрался наврать, что дневник взяли на проверку, но король уже заметил валявшийся у стены портфель. Поднял его и вытащил потрепанный дневник на свет.
"Сейчас начнется", – тоскливо подумал юный Эдоардо.
И началось.
– Эт-то что? – спросил папа-король.
– Что? – тихо спросил принц.
– Я тебя спрашиваю, "что". Иди сюда. Иди, иди… Что здесь написано?
– Где?
– Здесь. Вот здесь. Вот-вот! Читай!
– Ну…
– Без всяких "ну"!
Эдоардо вздохнул и скучным голосом прочел:
– "Устроил безобразную драку на перемене. На уроке природоведения подложил под герцогиню де Бина кактус, похищенный с подоконника. Плюнул на герцогиню жеваной промокашкой. Поведение – два. Прошу ваше величество зайти в школу…" Папа, она первая полезла!
– Ма-алчать! – гаркнул его величество так, что шут упал с табурета. – Ма-алчать! – Он огрел наследного принца дневником между лопаток и топнул ногой. – Все! Будешь сидеть в комнате целую неделю! Никаких гуляний! Никаких футболов! Никаких телевизоров!
– Ну, папа…
– Никаких пап! – Он выдернул из телевизора предохранитель, подхватил с пола футбольный мяч и широко зашагал к двери. В дверях король оглянулся и грозно сказал шуту:
– А ты брысь отсюда!
– А че я сделал? – довольно нахально откликнулся Генрих.
– Ничего не сделал! Тунеядец! Два сапога пара! Марш из комнаты!
– У меня дежурство. Я обязан развлекать принца.
– Я вам поразвлекаюсь, – пообещал его величество. Он бросил мяч в коридор, взял шута под мышку и потащил к выходу.
– На маленького, да?! – заорал Генрих. – А еще король называется! – Он возмущенно задрыгал ногами в черно-желтых клетчатых колготках. Однако Эдоардо Пятьдесят Четвертый был сильнее. Он унес шута в коридор и там рявкнул:
– Марш домой, двоечник!
Потом запер снаружи дверь.
Король был крайне раздосадован. Мало ему других неприятностей, так теперь еще изволь тащиться в школу. Хорошо, если дело кончится разговором с классной дамой. А если, не дай бог, потянут на родительское собрание?
Н-н-негодный мальчишка! То и дело записи в дневнике! "Улыбался на уроке грамматики! Бегал на перемене! Опять драка! Не принес в школу макулатуру…"
Черт знает что… А классная дама тоже хороша. По любому поводу сразу надпись красными чернилами на полстраницы… Ну, улыбался, ну, бегал. Что такого? Ребенок ведь, не пенсионер. А макулатуру, где ее возьмешь? Каждый месяц требуют. Эдоардо со своими одноклассниками и так очистил все королевские архивы.
А драка… Ну и что же, что драка? Его величество в детстве тоже не дурак был подраться. И не только с мальчишками. Дрался и с графиней Виолеттой де Бомм – будущей королевой Верхней Унутрии. Она, царство ей небесное, умерла, когда наследному принцу было четыре года.
Мальчик растет без матери. Без ласки и присмотра. Можно ведь и пожалеть. Сегодня пришел с синяком, коленка разбита, больно, небось, а тут еще досталось от папаши.
Папу-короля стала грызть совесть. Но что поделаешь, надо быть твердым, когда воспитываешь будущего главу государства.