Журнал Двести
Шрифт:
20.07.1994
P.S. Должен опровергнуть злобную клевету на себя (Речь идет о публикации в "Оберхаме" анекдота o том, что якобы на "Волгаконе" после парохода Александра Больных внесли в лифт и поставили на голову, каким образом он и доехал до девятого этажа. — Прим. редакции). Не было этого и не могло быть! Потому что я улетел до заплыва на пароходе. Вот после казачьего куреня… Тут вопрос сложный, не берусь опровергать. Может и грешен. Но на пароходе не плавал!
Святослав Логинов
Сор из избы, или История бронзового пузыря
Взялся
Можно было бы, признавшись в нелюбви к г-ну Столярову, взять затем ножницы и отстричь начало статьи, оставив лишь заметку о "Страннике". Но я не стану делать этого. Слишком плотно все окололитературные дрязги последних лет завязаны на этого человека. Серый кардинал незаметно начинает подтачивать авторитет Стругацких, и с этим я мириться не желаю. Дутые авторитеты следует развенчивать, даже рискуя прослыть нехорошим человеком, использующим "маргинальные методы".
Итак, г. Столяров возжелал именоваться великим писателем. Ничего зазорного в таком желании нет, хотя дело это хлопотное и неблагодарное. Пишешь-пишешь, а тебя не только что в классики не зачисляют, но и вовсе читать отказываются. Но, как говорится, "нет дорог непроходимых для доблести". Сообщаем рецепт: "Как стать классиком".
Рецепт прост как мычание и состоит всего из двух ингредиентов: а) активное участие в литературной борьбе (дабы унизить соперников); б) хорошо поставленная рекламная компания (дабы возвысить себя). И, конечно же, надо иметь хотя бы минимальный начальный капитал. Впрочем, десять лет назад заработать его было несложно — пара рассказов в периодике, и тебя уже заметили.
В начале пути рекламная компания г-на Столярова состояла из безудержного самовосхваления, а литературная борьба — из хамства по отношению к тем, кого он считал своим противником. Здесь г. Столяров не оригинален. Говорят, Бушков вел себя так же. Вот только в недруги себе он выбрал Стругацких и в результате оказался в положении небезызвестной Моськи. Г. Столяров поступил умнее. Он хамил только когда чувствовал, что это можно делать безнаказанно. Я не люблю г-на Столярова именно с тех пор и молчал прежде только потому, что обещал Борису Натановичу не выносить сора из избы. Извините, Борис Натанович, но сора теперь накопилось столько, что он лезет в окна. Лучше говорить все прямо, чем за спиной. Писатели деликатничают, и в результате дела у г-на Столярова идут блестяще.
Диалог:
— С кем Б.Н. захочет свести счеты, на того он натравливает мальчиков из своего семинара.
— Кого? Назовите имена!
— Столяров.
— Столяров еще не весь Семинар. Вы говорили во множественном числе.
— Хватит и одного Столярова.
Результат: в глазах одних брошена тень на Стругацких, нанесен удар по их авторитету (Бушкову этого не удалось), в глазах других Столяров есть вернейший прозелит мэтров, можно сказать — законный наследник. Что и требовалось доказать.
А потом наступил звездный час нашего героя. Обстоятельства этого дела широко известны, повторяться не стоит. Скажу лишь, что в некотором роде Медведев и Бушков создали Столярова и, следует признать, это была самая удачная их диверсия. В глазах незнающего большинства семинар Стругацких стал ассоциироваться
На моей памяти уже бывали случаи, когда кто-то из членов семинара пытался сесть на семинар верхом и помчаться к собственной цели. Каждый раз из этого ничего не выходило. Однажды по Великому Кольцу даже была передана информация за подписью Б.Н., гласящая, что всякий, пытающийся говорить от имени семинара, должен быть немедленно дезавуирован.
Наученный опытом павших, г. Столяров никогда не выступал от имени семинара. Обычно он говорит от имени "большой литературы", а семинар проходит как бы в качестве бесплатного приложения.
В результате, стоит отъехать от Петербурга на пару сотен километров в любую сторону и повстречаться с любым представителем фэндома, как с фатальной неизбежностью происходит один и тот же разговор:
Диалог 2:
— Как ты только можешь ходить на ваш семинар? Это же собрание агрессивных бездарностей, паразитирующих на Стругацком. Ни у кого там нет ни своих мыслей, ни тем, ни слов, зато гонору хоть отбавляй!
— Это кто же, позвольте спросить? Имена!
— Столяров!
— Еще.
— …
— Может быть, Рыбаков?
— Да нет, Рыбаков человек умный, но ведь он не пишет почти.
— Измайлов?
— Измайлов не фантаст. Он боевики пишет.
— Тогда, Щеголев?
— А разве Щеголев — член семинара? Его же Столяров исключил…
Так-то, Борис Натанович! Теперь понятно, кто тут у нас Ленин? Мы говорим Стругацкий, подразумеваем Столяров. Да, конечно, Столяров сильно косит под Стругацких, учителю это должно быть приятно. Вспомните, как Крапивин проталкивает никакого отношения к литературе не имеющего Ив. Тяглова. Подражатель всегда милее продолжателя. А результат? Уже ходит, шепотком передаваемый каламбурчик: "Если так долго стругать — станешь столяровым".
Я нарочно не называю имен, по той только причине, что немалое число народу, заглазно обещающего набить Столярову морду, при личной встрече уважительно пожимает ему ручку, ежели бывает до барской руки допущено.
Таковы плоды первой части программы "Как стать классиком".
Однако, одной политической деятельностью карьеру писательскую нынче не составишь. Нужна реклама. Г. Столяров понимает это как никто другой. Забавно смотреть, как принимается он вытанцовывать при виде телевидения, как стремится попасть в кадр, очутиться перед микрофоном. Впрочем, все это вполне невинно. Я тоже не стану стыдливо прикрываться ладошкой от голубого глаза. Но есть и иная реклама. Уже не столь безобидная и, кстати, весьма опасная.
Делается она следующим образом:
Выбирается группа верных людей и через них в фэндом запускается информация, что мол писатель такой-то пишет (написал) великое произведение (название прилагается). Результат: никто этого романа не читал, но все уже хвалят, поскольку каждому приятно показать свою информированность и причастность к великим мира сего.
Столяров пользовался этим приемом неоднократно и в результате жестоко погорел. Ведь рано или поздно хваленый роман увидит свет и, ежели он не так хорош как было обещано, то у читателя срабатывает синдром обманутого ожидания. А романы г-на Столярова, мягко говоря, до нужного уровня не дотягивают. Мастеровитость? Да, это у него есть. Профессионализм? Сколько угодно! Но за искусно сделанной фразой проглядывает холодное равнодушие. А читатель, настоящий читатель, такого не прощает.