Журнал «Если», 1993 № 04
Шрифт:
Дункан слизнул капли пота с верхней губы.
— Если дело только в том, чтобы установить мою личность, то нет ничего проще. Легко выяснить, кто я такой, взглянув в мое свидетельство о рождении.
Они посмотрели на него так, будто он сморозил несусветную чушь. Выражение лица Рэнда, впрочем, снова смягчилось, зато Диверс удивленно нахмурился.
— Где оно? — спросил Рэнд.
— У Каменной Морды — вашего тюремщика.
Рэнд взглянул на Диверса:
— Принесите его.
Продолжая
— Я повторяю — мы должны покончить с этим сейчас же. — Не получив ответа, он вышел из камеры и вскоре вернулся с клочком бумаги.
— Как вы думаете, где он его нашел? — спросил Рэнд, мельком взглянув на листок.
— Да здесь полно мусора. Эта бумажка, похоже, оторвана от…
— Но ведь он же не знал, где искать! Как ему в голову могла прийти мысль о поисках?
— А вы знаете, чем он занимался до того, как принес листок? Он бродил вокруг и рылся в мусоре!
Дункан снова ощутил дрожь в коленях. Почему они говорят так, будто его здесь нет? Свидетельство о рождении значило для них не больше, чем для Каменной Морды.
…У него был тогда очень неприятный разговор с этим полицейским. «Подождите минутку, — сказал ему Дункан, оскорбленный, но непоколебимый. — Я мог потерять удостоверение личности, но это вовсе не означает, что я больше не существую. Что за чепуха! У меня по-прежнему есть все права». И Каменная Морда спросил: «Что такое права?» Да, именно так он спросил. Дункан тогда вынул из бумажника метрику и ткнул ее прямо в физиономию этому идиоту. Уставившись в документ, Каменная Морда прочел данные вслух и спросил: «Что такое отец? Что такое мать? Что такое рождение?»
Дункан следил за Рэндом. Тот скомкал бумагу, но потом передумал и спрятал ее в карман. Совершенно очевидно, что эти двое принимают его за кого-то другого. Кто-то что-то совершил, а Диверс и Рэнд, вероятно, считают его виновным в чужом преступлении. Если он срочно не примет меры, недоразумение зайдет слишком далеко. Если уже не зашло…
— Я ничего не сделал, — сказал он. — Вы арестовали меня по ошибке.
— Как выглядело ваше удостоверение личности? — спросил Рэнд.
«Это не может продолжаться до бесконечности», — подумал Дункан. В конце концов здравый смысл должен победить. Усилием воли он унял предательскую дрожь страха.
— Белое, приблизительно два на три дюйма: мое имя, адрес, физические данные и социальное положение.
— Оно было белое?
— Я же сказал!
Диверс смотрел на него с холодной враждебностью. Почему? У этого человека не могло быть никаких причин для ненависти — Дункан видел его впервые в жизни.
Рэнд закинул ногу на ногу и стал сосредоточенно счищать грязь с подошвы ботинка.
— А как оно выглядело
Каконо выглядело? С чувством обреченности он следил, как белая карточка, порхнув, уносилась, подхваченная мутным потоком, пока не исчезла из виду вместе с опавшими листьями. «Что за чертовщина?» — он вспомнил, как произнес вслух эти слова. С удивлением он увидел себя стоящим на коленях у канавы. Очень странно… На какую-то долю секунды ему показалось, что карточка изменила цвет и форму: металлическая, круглая, зеленая…
— Она была зеленой, — сказал он, но тут же спохватился: — Нет, белой!
Пальцы Рэнда застыли на ботинке, теперь он смотрел на Диверса с легкой улыбкой на губах. Диверс нахмурился и покачал головой:
— Это не имеет никакого значения.
— Вы отлично знаете, что имеет!
«Что за чертовщина!» — снова подумал Дункан. Он только выронил из своего бумажника удостоверение личности — вот и все, что он натворил. Это могло случиться с каждым, и случалось нередко. Разумеется, он получит новое. Удостоверение личности — это простая бумажка, всего лишь символ, формальность…
— Не все ли равно, какого она была цвета? — спросил Дункан, глядя на Диверса.
— Нет, это очень важно, — сказал Рэнд.
— Не понимаю, какое это имеет значение! Очень легко установить, кто я такой.
— Мы уже знаем, кто вы такой, — ответил Диверс. Он, конечно, понимал, какое впечатление произведут его слова на Дункана — это было видно по его зрачкам, узким и темным.
— Тогда почему же вы меня не выпускаете? — Дункану пришлось повторить вопрос дважды, так сел его голос. — По крайней мере, дайте мне позвонить моему адвокату.
Рэнд отвернулся:
— Боюсь, вы не сможете это сделать.
— Но почему?
— Слишком велики тарифы, — улыбнулся Диверс. Его явно забавлял разговор.
Рэнд бросил на него недовольный взгляд:
— Прекратите!
— Но мы зря теряем время!
— Нельзя найти правильное решение за час.
— Я вообще не вижу решения, — ответил Диверс. — Вероятность равна двум тысячным процента. Я считаю, что его надо включить в список ежегодных потерь и забыть об этом.
— Нет!
— У нас уже были подобные случаи, и мы ничему не научились.
Не в силах дольше выдерживать этот кошмар, Дункан, теряя сознание, сполз на пол. Очнувшись, медленно, с трудом поднялся. На лице Диверса появилось выражение тревоги.
— Пойдемте отсюда, — сказал он своему спутнику.
— Подождите! — закричал Дункан, пытаясь схватить его за ногу. Но оба были уже за пределами камеры. На прощание Рэнд обернулся к Дункану:
— Вы не должны больше так делать.