Журнал «Если», 1993 № 08

Лем Станислав

Ощущение постепенно усиливалось. Словно маленький зверек, оно вгрызалось в сознание Рэйфа, пытаясь пробиться сквозь слой безразличия и апатии.

Самолет бесшумно несся на огромной высоте, а Рэйф все продолжал наблюдать за растущим внутри раздражением. Постепенно оно стало приобретать более четкие границы. Это была — теперь он знал точно — та часть сознания, которая вечно не давала ему покоя вопросами типа «кто-то это может, а разве ты не можешь?» Та часть его самого, которая не признавала поражений.

И теперь

она отказывалась мириться с тем, что он полулежит в кресле безвольный, бездвижный, не способный ни мыслить, ни шевелиться. Она не давала покоя, толкала к действию. Постепенно Рэйф проникался уверенностью, что сможет мыслить на этом новом для него уровне сознания, и тогда мертвящее оцепенение потеряет власть над ним.

Он попробовал.

Это было непривычно и весьма странно: чистое мышление, свободное от эмоций, не облаченное в слова, без образов и символов.

Его воля, стремления, желания теперь представлялись ему пучком сил: против них была направлена другая сила, Рэйф узнал ее. Она была той же природы, что и излучение, сковывающее по ночам все живое.

«Значит, — мысль вспыхнула, как искра, вырвавшись откуда-то из глубин подсознания, — значит, я в состоянии справиться с этой силой, так же как я справлялся с обыкновенным излучением. Надо только уловить ее, вычислить ее направление и сосредоточить в этом месте все свои силы».

Его мозг медленно оживал, пробуждаемый ощущением собственной мощи: так исполин просыпается после векового сна. Теперь Рэйф начинал мыслить на качественно ином уровне, так как если бы он переходил от алгебры к интегральному исчислению.

Медленно и осторожно, словно слепой, ощупывая неизвестное пространство, он принялся исследовать окружающий мир. Габи была совсем близко, он ощущал присутствие ее сознания где-то рядом, но знал, что чувствовать его она не способна.

Рэйф начал искать Лукаса и сразу на него наткнулся — яркий, мощный импульс, который ни с чем нельзя было спутать. Лукас, подумалось Рэйфу, наверное, всегда мыслит на этом уровне — человеческая поверхностность чужда ему.

Лукаса в самолете не было.

— Почему? — полетел беззвучный вопрос.

— Эб велел мне прятаться, когда за ним пришли люди, — возник моментальный ответ. — Прошлой ночью ты велел мне убежать из мотеля. Когда вы с Габриеллой потеряли сознание, я увидел, что помочь вам не смогу, и спрятался.

— Где ты теперь? — мысленно спросил Рэйф, имея в виду «Где твое физическое тело?».

— Рядом с тем местом, где нас поймали, — ответил Лукас. — Там недалеко начинаются леса. Здесь я родился. И здесь я в безопасности.

— Ты ранен, Лукас?

Воздух вдруг стал завихряться, закружился в невидимом водовороте и застыл волчьей мордой перед самым лицом Рэйфа. Лукас с расстояния меньше фута смотрел ему прямо в глаза: «Нет».

— Я тебя вижу, — говорило сознание Лукаса. — Я не вижу Габриеллы, но я чувствую, что

с ней все в порядке, только она сейчас спит.

— С ней все в порядке, — подумал Рэйф. — Лукас, скажи мне, ты можешь видеть Эба?

— Нет.

— Ты можешь чувствовать Эба так же, как ты чувствуешь Габриеллу?

— Да. Нет, — сказал волк. — Я чувствую его где-то, но не здесь, я не знаю где. Но мы найдем его.

— Почему ты так уверен?

— Эб обещал мне, что мы найдем его.

Рэйф немного помедлил, пытаясь осознать ситуацию с помощью нового для него способа мышления.

— Ты можешь сказать, Лукас, — подумал Рэйф, — этот самолет, Габи и я, и все, кто здесь есть, мы движемся к тому месту, где сейчас находится Эб?

— Нет, — сразу ответил Лукас. — Эб не там, куда вы летите. Он в другом месте.

— Как мне его найти?

— Это знает человек-знает человек-знает человек…

— Не понимаю, — сказал Рэйф.

— Человек который знает-человек который знает-человек который знает…

Рэйф ничего не понял. Он попытается перевести это на другие уровни и вдруг понял, в чем вся трудность. У Лукаса, как и у него самого, мысли были лишены образов, символов, а ответ, которого он ждал, можно было выразить лишь словами-символами. Их не было в лексиконе микрокомпьютера Лукаса.

— Ладно, все в порядке, — успокоил он Лукаса. — Оставайся на месте. Мы вернемся за тобой.

— Хорошо. Вы вернетесь. До тех пор меня никто не найдет. Я буду ждать.

Постепенно видимый образ Лукаса растворился в воздухе, и Рэйф перешел к изучению самолета и его обитателей.

Теперь он чувствовал их присутствие так же, как ощущал и Габи. Их было восемь, и Рэйф, к своему удивлению, обнаружил, что все они, кроме двоих в кабине пилота, находились под влиянием той же давящей обезоруживающей силы.

Он продолжал тренинг своего сознания.

Через час с небольшим самолет начал снижаться, покружил над посадочной площадкой и приземлился.

Рэйф откинулся в кресле и стал ждать. Излучение, давившее на него всю дорогу, теперь не оказывало никакого влияния, хотя действие его продолжалось — Рэйф это знал. Вскоре он почувствовал, как нечто заставляет всех встать и выйти из самолета. Делая вид, что подчиняется этому энергетическому импульсу, он встал. Его спутники тоже поднялись с кресел и направились к выходу. Их встретил яркий солнечный свет. Вдруг внезапно откуда-то набежали облака, стало сумрачно… Взглянув вверх, Рэйф увидел, что упавшая тень не имеет никакого отношения к облачности, ее отбрасывала большая, почти отвесная скала из красноватого гранита, а металлическая посадочная полоса, на которую только что приземлился самолет, в эту скалу втягивается, как язык. Еще через мгновение и самолет, и люди оказались внутри скалы; массивная вертикальная дверь сползала, закрывая проход, через который их сюда доставили.