Журнал «Если», 1995 № 03
Шрифт:
Книга была удостоена Британской премии по научной фантастике в 1978 г.
БУЛЫЧЕВ, Кир
(см. биобиблиографическую справку в № 9, 1994 г.)
Эксклюзивное
«Прототип Великого Гусляра — город Великий Устюг, где я когда-то жил и который полюбил. Было это в те времена, когда я еще и не думал, что начну писать. Там, в Великом Устюге, я нашел адресную книгу Вологды за 1913 год, а в ней имена: Корнелий Удалов (он держал скобяную лавку); Александр Гоубин (парикмахер, если не ошибаюсь) и прочие имена, знакомые тем, кто путешествовал со мной в Великий Гусляр.
Наезжали туда и деятели кино. Режиссер Александр Майоров снял по моим сюжетам два фильма: «Золотые рыбки» и «Шанс».
Гусляр, надо сказать, я никогда не покидал. Просто в определенный период издатели перестали брать у меня вещи из этого цикла, дав ему определение: «Не фантастика, а издевательство какое-то».
Между тем, читатели о нем помнили. В восьмидесятые годы «Уральский следопыт» объявил конкурс: изобразить гуслярский герб и план города. С планом, опубликованным в журнале, я согласился, а по поводу герба отправил в редакцию письмо-опровержение. Не мыслю себе символа города без ладьи.
Сейчас Гусляр стал другим, изменились и рассказы о нем. Это, скорее, притчи про нашу жизнь. Пользуясь случаем, хочу высказать
ЖЕЛЯЗНЫ, Роджер
(см. биобиблиографическую справку в № 9, 1993 г.)
«Я рос в 30-е — 40-е годы, запоем читая научную фантастику (старые журналы были доступны и дешевы). Больше всего меня привлекала «космическая опера». Насколько я помню себя, я всегда мечтал сочинять истории.
Но, когда я начал публиковаться в начале 60-х годов, с классической фантастикой было уже почти покончено. Тот Марс и та Венера, которыми грезили Э. Р. Бэрроуз и его последователи, были почти уничтожены космическими программами. Я понял, что, если хочу писать в этом стиле, если я желаю отдать дань Вейнбауму, Каттнеру и бесчисленным их коллегам, то вынужден спешить, и еще — я должен делать это лучше, чем мои предшественники. Я знал, что мне отпущено лишь по кусочку От каждого из этих миров, а потом героям моих книг придется перебираться за пределы Солнечной системы. Таким образом, «Роза для Экклезиаста» была прощанием с Марсом, а «Двери его лица, лампы его рта» — с Венерой…