Журнал «Если», 1997 № 01

Уайт Джеймс

— Это ценный опыт, но я имел в виду судебные слушания по новым делам, когда решается вопрос о виновности или невиновности.

— Мне приходилось выступать и на таких процессах, но реже.

— Меня привела сюда ваша книга, из которой можно заключить, что вы не похожи на обычных свидетелей-экспертов.

Элбан сделал глоточек из стакана и осторожно произнес:

— И теперь вы гадаете, выдержат ли проверку и гипотеза, и ее автор, верно?

— Вы сами это сказали, док. Случай нетрадиционный. Покушение на президента Соединенных Штатов на лужайке Белого Дома. Преступник

не пытался скрыться, более того, сразу после содеянного выступил с заявлением для средств массовой информации. Сам он утверждает, что полностью нормален.

— Дело в том, что они все нормальны — до и после. По словам преступников, они теряют над собой контроль только в момент совершения преступления. Вам наверняка не раз приходилось слышать подобные утверждения.

— Вы правы. Но Джастин Судано отличается и здесь. Он пошел на преступление ради славы, ради бессмертия. Ему захотелось увидеть свое имя в учебниках истории. При этом он не обычный психопат. Он спокоен, невозмутим, собран, а также умен. Очень умен.

— Догадываюсь. Но знаете, многие преступники умны, а некоторые ничуть не менее изобретательны, чем этот Судано. По моему мнению, он очень верно выбрал оружие.

— Арбалет? Да, вы правы. Представляете, он сконструировал его сам. Оружие собирается из кусочков, как головоломка. Судано пронес его в разобранном виде под носом агентов службы безопасности, а на чердаке собрал. Арбалет целиком состоит из скрепленных эпоксидной смолой волокон бора — ни кусочка металла. Очень мощное, бесшумное и необычайно опасное оружие. Воистину большая изобретательность, но… она лишь усугубляет мою проблему. Ведь защищая подсудимого, я должен уверить присяжных в его невменяемости. А преступник столь умен, что прокурор не колеблясь предъявил ему обвинение в покушении на предумышленное убийство.

— «Невменяемость» не медицинский термин, а юридический. Существует множество проявлений умственных заболеваний, и любое из них могло в критический момент лишить вашего клиента рассудка. Уверен, у вас уже возникла некая идея, равная по изобретательности примененному оружию.

— Да. И я здесь для того, чтобы заручиться вашей поддержкой в пользу моего клиента. Тот факт, что у вас появится возможность проверить вашу гипотезу в суде…

— Это не гипотеза. У меня есть данные, бесспорные данные почти из 6000 судебных дел. Все документально подтверждено, а независимые эксперты провели по каждому делу статистический анализ. Моя позиция столь же твердо обоснованна, как расчетная таблица страховой компании. Она выдержит любую проверку. Вы, кажется * упоминали, что читали мою книгу.

— Читал, хотя вынужден признаться, понял далеко не все.

— Сама теория очень проста, мистер Чедвик. Я изложил ее в первых двух главах. Трудно было собрать информацию. Но если я предугадал ваш вопрос — сумею ли я определить, сумасшедший Джастин Судано или нет, — то ответ будет: сумею.

— Именно так?

— Именно так.

— Прекрасно, тогда с чего мы начнем?

— С обследования, конечно.

— Клиент в Форт-Миде. Как скоро вы сможете выехать?

— Не торопитесь, мистер Чедвик. Речь

идет не о задушевной беседе между пациентом и психиатром. Я подразумеваю действительно тщательное физическое обследование, такое, какие мне приходилось делать здесь.

Чедвик обвел взглядом комнату. Старинный дом велик, и где-то в его недрах есть нечто вроде лаборатории. Однако он колебался:

— Добиться судебного распоряжения привезти его к вам будет невероятно трудно. Не знаю…

— А как насчет госпиталя в Бетезд? Сможете устроить?

— Конечно, но как же ваше оборудование?

— Я подключу его через интерфейс.

— Где у вас телефон, док? Я все устрою прямо сейчас.

* * *

Элбан спокойно дожидался следующего вопроса. Он сидел на свидетельском месте, держа в руках распечатки с результатами обследования Судано.

Доктор посмотрел в зал. Возле стола защиты на стуле сгорбился Судано. Казалось, происходящее вокруг было ему безразлично. Рядом с ним сидел Чедвик, делая записи в блокноте. Он не выступал в качестве главного адвоката защиты — эту задачу возложили на Дж. Уолтера Гамильтона. Сейчас Гамильтон допрашивал Элбана. Задав все полагающиеся вопросы по установлению личности и квалификации эксперта, он кивнул свидетелю, давая понять, что следующий вопрос будет существенным.

— Итак, доктор Элбан, вы показали, что последние девятнадцать лет изучаете причины преступного поведения. Это верно?

— Да, сэр.

— А какие именно причины вы исследовали?

Элбан откашлялся.

— В основном моя работа касалась причин, связанных с метаболизмом — врожденных, если так можно сказать. Или, если хотите еще конкретнее, химических.

— Вы утверждаете, что ваши исследования не были ориентированы на психиатрию?

— Психиатрия в них фигурировала, но не главенствовала. Я изучал физические причины душевных расстройств. Традиционный же подход ориентирован на окружающую среду.

— Что вы под этим подразумеваете?

— Старое толкование такого рода заболеваний заключалось в том, что его симптомы в большинстве случаев вызываются чисто функциональными причинами, а аномалии в поведении пациента — стрессами. Предполагалось, что исследования стрессовых областей методом психоанализа в некоторых случаях могут смягчить эти симптомы. По сути это фрейдистская философия: добраться до подавляемых мыслей, вызвать конфликт в сознании пациента и побудить его их преодолеть.

— Доктор, не объясните ли вы суду теоретические основы тестирования, которому был подвергнут обвиняемый Джастин Судано?

— Да, разумеется. Однако для этого потребуется некоторая предварительная информация.

— Можете включить ее в свои показания, — ответил Гамильтон, взглянув на своего оппонента. Подобные замечания обычно вызывали протесты.

— Я начал свои исследования девятнадцать лет назад. Меня заинтересовало поведение двух братьев-близнецов, Джона и Дональда Бойдов. Их разлучили еще в младенчестве, и впервые они встретились в Исправительном центре Менард штата Иллинойс. До этого братья даже не подозревали о существовании друг друга.