Журнал «Если», 1999 № 01-02

Булычев Кир

Собрав остатки мужества и здоровья, Генеральный директор покинул кабинет, в котором пребывал последние две недели, в полубессознательном состоянии добрался до местного узла связи, взломал дверь (благо работники ушли на выборы) и проник к пусковой установке почтовых торпед, предназначенных для сугубо конфиденциальных сообщений. Задав координаты ПОГАНИНа, директор выпустил всю «обойму». Первые пять почтовых торпед не нанесли ощутимого вреда аппарату, сделанному из бронепластика, но в последней, как выяснилось позже, содержались личные письма капитана дредноута «Яростный» к своей бывшей супруге. Эмоциональный заряд

переписки оказался настолько велик, что ПОГАНИНа разнесло вдребезги.

Теперь Генеральный директор мог облегченно вздохнуть, что он и проделал всеми своими внешними вакуолями.

Однако, возвратившись в офис, директор обнаружил прежнюю пустоту, забвение и мрак. По коридорам и кабинетам гуляли лишь сквозняки. Компьютеры играли сами с собой в квадроферанс. Ни один из сотрудников в офисе так и не появился.

Встревоженный директор затребовал по инфосети документацию на ПОГАНИНа. Через час поступил ответ. Завод-изготовитель гарантировал трехмесячную остаточную активность граждан с момента прекращения действия аппарата…

Теперь на астероид не рисковали садиться даже грузовики, управляемые компьютером. Всегалактический совет перевозчиков объявил карантин. Астероид окружили блок-маяки. Доставка любых грузов была прекращена. Запасов продовольствия в порту оставалось на две недели, но это, похоже, никого не интересовало.

Граждане осознали необходимость самоорганизации. Центральный компьютер зарегистрировал 38256 партий и 429 общественных движений. Нередко в партии состоял один член — он же председатель, пресс-атташе и советник по идеологии. Партии объединялись в блоки по интересам и временные союзы на постоянной основе.

К сожалению, не обошлось без нечистоплотных действий. Например, внезапно в лидеры по численному составу вырвалось движение робоуборщиков и ассенизаторов «За сверхравные права». В ходе межпартийного разбирательства выяснилось, что многие члены других объединений втайне от своих товарищей записывались в движение «За сверхравные права», поскольку роботы убирали мусор только на территории членов своей партячейки. Беспринципным гражданам были возращены все отходы их жизнедеятельности.

Громкий скандал вызвала тайная сделка партии «Освобождение Труда». Основная доктрина партии, объединяющей работников ремонтного дока, состояла в том, что Труд должен быть свободным от человека (существа). На протяжении веков человек (существо) безжалостно эксплуатировал Труд, подчиняя его своим корыстным целям и замыслам. Партия предлагала положить конец этому варварству. Если Труд в силу своего свободного волеизъявления согласен трудиться, то он сам без принуждения человека (существа) займется производством материальных ценностей.

Философию «освобожденцев» поддержали многие политические объединения, в силу чего партии удалось выставить 8 кандидатов на пост мэра. Однако, поскольку освобожденный Труд никак не желал заниматься собственным трудоустройством, бюджет партии быстро таял. В поисках средств существования «освобожденцы» уступили трех своих кандидатов партии кредитаристов — за два ящика пейотля и пять бутылок альдебаранского вискаса (выпивка и закуска в одном флаконе).

Эта сделка исчерпала запасы выпивки в Звездном Порту.

А теперь представьте себе чувства Старого Капитана, который в урочный час заходит в бар «Тормози!», занимает излюбленный столик у

окна с видом на Динамическую Скульптуру, заказывает рюмочку любимого напитка, и!..

Могу сказать одно: группа имиджмейкеров, маскирующихся под команду пилотируемой баржи «Медуза», попыталась записать речь Старого Капитана, но тут же отбросила задымившиеся блокноты и диктофоны.

Всю ночь я распечатывал листовки. Все утро, подкупив на деньги Старого Капитана с десяток членов партии «Освобождение Труда», обклеивал листовками специально неотведенные места. В баре «Тормози!» не осталось свободного сантиметра — даже стойка пестрела призывами Капитана.

Граждане ФУРМ!

Жители Звездного Порта!

Вспомните о нем. Вспомните о том, кто, не покладая ваттов и вольтов, ежедневно заботится о вас. Он не требует ни почестей, ни славы, ни благодарности. Он демократичен, скромен и неприхотлив в быту. Его не интересует ваш пол, цвет, раса, количество конечностей и коэффициент умственного развития. Ему не важно, кто вы, откуда и куда. Его заботят только ваши проблемы.

Голосуйте за того, кто их способен решить!

Верите вы или нет, но Старый Капитан предлагал голосовать за Автосоветчика.

Думаю, нет нужды объяснять, что на астероиде не было разумного существа, включая туристов, экипажи кораблей и пилотов-андроидов, которое бы не обратилось к Автосоветчику по крайней мере раз пять. Другое дело, что абоненты, рискнувшие воспользоваться его советом, в лучшем случае оказывались в реанимации. Но и тогда суровые космолетчики, провожая товарища в предпоследний путь, поднимали бокал и, чокаясь с Автосоветчиком, возглашали: «Ты сделал все, что мог!» Если же — в редких случаях — совет приводил к успеху, то по Звездному Порту начинала гулять легенда, и событие приобретало поистине галактический масштаб.

Вряд ли Дельфийский Оракул был столь же популярен в Греции, сколь Автосоветчик на астероиде (плюс двадцать — тридцать парсеков).

Словом, выборы, состоявшиеся за день до истечения указанного срока, выявили безусловного победителя. За Автосоветчика, ставшего мэром, проголосовало 99,999 процентов населения. Против голосовал лишь один гражданин.

Старый Капитан оказался очень принципиальным процентом населения.

Закончив репортаж, корреспондент решил отдохнуть и заглянул в казино Звездного Порта, где крупье как раз объявлял результат предыдущего кона и собирал ставки на следующий [16] .

16

О предыдущих ставках в «Если» № 9, 1998 г. (Прим. ред.)

КРУПЬЕ

ПРОСИТ СНЯТЬ МАСКИ

Пурпурная маска

Станислав Лем

1. «Осмотр на месте».

2. «Расследование».

3. «Звездные дневники Йона Тихого: путешествие двадцать второе».

4. «Солярис».

5. «137 секунд».

6. «Сумма технологии».

Перламутровая маска

Генри Каттнер