Журнал «Если», 1999 № 05
Шрифт:
Дорку моя музыкальная идея явно не понравилась, но уже через секунду в глазах его мелькнул расчетливый блеск.
— Ну а должность посла предполагает, да что там, требует, — настойчиво дожимал я, — убедить ск’ррли, что им предлагается товар самого лучшего качества.
Дорк в замешательстве покачал головой; его элегантная прическа совсем растрепалась, и волосы торчали неопрятными перьями.
— Но как?..
— Да очень просто! Ты должен слушать эту музыку вместе с туземцами и делать вид, что пребываешь в таком же восторге, как и они.
Дорк
— И я должен улыбаться посреди этой кошмарной какофонии?!
— Улыбайся, покуда щеки не заболят. В конце концов, Дорк, мой мальчик, успешное завершение торговой миссии есть единственный способ заработать положительные баллы, необходимые для перевода! Куда-нибудь в хорошее, цивилизованное место с чертовой кучей стен и на почтительном расстоянии от планеты, которая вот-вот заделается заповедником рок-н-ролла.
— Мр’ххг!
Полагаю, на сей раз посол имел в виду не только представителей лестной фауны.
Так как музыка подобного сорта была специальностью Майры, она и составила всю остальную программу. Кое-какие пьесы почти любой музыкант признал бы классическими, но большинство было знакомо мне лишь потому, что Майра потчевала нас ими в свои жокейские вечера. Но мы сыграли все — и сыграли от души! Спускаясь со сцены далеко заполночь, вся наша троица была в поту и в мыле, почти не чувствуя ни рук, ни ног, ни натруженных пальцев.
Рок/поп в глаз отнюдь не входит в наш обычный репертуар, но думаю, этот концерт «Триаксиона» ск’ррли будут помнить до конца своей жизни. Мы усладили туземный слух бескомпромиссными, рвущими в клочья барабанные перепонки версиями таких древних шедевров, как «Рок с утра и до утра» и «Неудовлетворенный». Мы запузырили «Чародея пинбола» и «Хочу держать тебя за руку», урезали «Рожденного для побега» и «Красные башмачки» и лихо оторвали «Гордую Мэри» с «Городом суфражисток». Мы раздраконили для них «Не бойся старухи с косой»… и многое, многое другое!
В некоторых композициях Майра исполнила вокальные партии, воспользовавшись микрофоном посольской переводящей системы. Последний выдавал примерно столько же шума и воя, сколько нормального звука, но для наших слушателей это было в самый раз.
Когда все закончилось, Дорк на полусогнутых побрел в свои апартаменты, крепко прижимая к груди пакет с пилюлями от мигрени, свежую бутылку джина и две-три пуховых подушки для своей бедной больной головы. Что до прочих посольских, все они как один выразили горячее желание последовать за нами на корабль с похвальной целью устроить крутой междусобойчик.
Шампанское полилось рекой. Мы то и дело провозглашали тосты за Ск’ррл, и каждый из присутствующих оказал нам честь своим персональным тостом.
Очень поздним утром последние обломки персонала, стеная, выползли на свет божий и отправились назад в посольство. Когда шаттл вернулся, наш корабль стартовал, унося «Триаксион» со сцены его ослепительного триумфа.
В это время мы с Майрой уже сидели на камбузе за традиционной чашечкой кофе. Рюб предпочел
Майра тоже выглядела не лучшим образом. Не слишком удивительно, принимая во внимание, что она удалилась в свою каюту никак не ранее трех ночи по местному времени в сопровождении верного гида Эдвины и пары бутылок шампанского… для дальнейших совместных исследований, надо полагать.
Из нас троих я оказался в наилучшей физической форме, так как давным-давно совершенно не пью. Спать я отправился в 3.30 за компанию с чернокудрым и черноглазым офицером космической связи по имени Кристалинда, которая была в полном восторге от моей манеры играть на виолонте и нервах Дорка. И если говорить о космических связях, то она проявила себя первоклассным специалистом.
После того, как первая порция кофе подтянула мои расстроенные душевные струны, я почтительно склонил голову перед Майрой и чрезвычайно серьезно произнес:
— Позволь тебя поздравить!
— С чем бы это? — осведомилась она с легкой улыбкой.
— С почетным статусом владельца дирижерской палочки, разумеется!
Майра загадочно хмыкнула и налила нам по второй чашечке кофе.
— Это был временный статус, ты же знаешь.
Я отхлебнул из чашки и возразил:
— Совершенно не обязательно.
— Но я-то думаю не так! Ты наш лидер и руководитель, Мо, и мы с Рюбом не хотим по-другому.
— Тоже мне лидер, нечего сказать… Это ты вчера таскала для нас каштаны из огня!
Майра пожала плечами.
— Я просто изменила программу, только и всего. Это ты загнал Дорка в угол и опозорил при всем честном народе! Ты прекрасно руководишь «Триаксионом» и отлично справляешься с клиническими идиотами и мерзавцами вроде него. А что я? Все, что я хочу, так это еще немного поглазеть на Вселенную, прежде чем отбарабаню свой срок и вернусь на Землю навсегда.
— Чтобы расквитаться с ВЗДС, нужны положительные баллы, Майра, а руководителю труппы по штату положена надбавка.
— Когда дела идут хорошо. Но с тебя и вычитают больше, когда очередной замшелый адепт Святого Протокола изволит выразить свое глубочайшее неудовлетворение.
Она поднесла к губам чашку, задумчиво отхлебнула и взглянула мне прямо в глаза.
— Знаешь, Мо, до меня дошли слухи… Говорят, ты не раз отдавал часть своих баллов коллегам по труппе, если они не могли больше выносить такого образа жизни.
Я небрежно пожал плечами.
— Чего только не болтают люди!
— Люди любят легенды. А ты, Мо, хочешь того или нет… Сколько же у тебя баллов в копилке, кстати говоря?
— Право, не знаю, давно не проверял, — пробормотал я, поспешно уткнувшись в чашку.
Выразительная пауза повисла в воздухе. Мы допили кофе, и Майра налила нам еще по одной.
— Мы будем сегодня репетировать или нет?
Слава Баху, Бетховену и Берри, она сменила тему, и я с облегчением улыбнулся.