Журнал «Если», 2001 № 02

Крапивин Владислав Петрович

— Паршивец, ответила она, улыбаясь, пусть чуточку, пусть сквозь слезы. — Ты и живой-то ни разу не написал мне.

— Ну, я звонил иногда.

— Если рядом оказывался телефон, — она ответила ему отчаянным, яростным объятием, понимая, что не сумеет более удержать его своими руками. — Лучше дождись меня; я приду, когда все это кончится.

— Подожду, если сумею. А ты лучше воспользуйся оставшимся временем.

Ему хотелось задержаться, проследить за ней, убедиться в том, что сестра возвратилась к прежней своей жизни.

Однако все это дела живых, а не мертвых. С великой нежностью он поцеловал ее в

лоб и повторил:

— Пора в путь.

— Понимаю. — Лицо ее просветлело, бремя тоски исчезло.

Крис смотрела на удаляющегося брата и потому не заметила, как сердцевина круга вдруг вскипела жизнью, как из земли поднялся стволик — прямой, стремящийся к солнцу.

Юная рябина.

Перевел с английского Юрий СОКОЛОВ

Лоуренс Уотт-Эванс

Ночной полёт

Принцесса Кирна Куонморская сидела на кровати и с унылым видом смотрела в зарешеченное окошко. Солнце опускалось за холмы, быстро сгущались сумерки. Впереди еще одна ночь в башне волшебника. Еще одна ночь, проведенная в одиночестве, под замком, в заточении. Приходится признать: все обернулось совсем не так, как она ожидала.

А ведь поначалу побег с колдуном представлялся ей такой романтичной идеей! Принцесса воображала, что сумеет вскружить ему голову, обольстить, увлечь настолько, что он женится на ней, и они вместе объездят весь мир, познают столько ярких, увлекательных приключений! Или, что еще заманчивее, она станет его ученицей, проведет много лет, изучая секреты волшебства, и в один прекрасный день вернется в Куонмор, где тем временем трон захватит подлый узурпатор. Разумеется, Кирне, законной наследнице, волей-неволей придется свергнуть и жестоко наказать негодяя за наглость и бесстыдство. Подданные, как водится, возликуют и огласят окрестности приветственными криками, когда ее коронуют в тронной зале отца. Ну а потом… потом Кирна использует полученные магические знания, чтобы превратить Куонмор в истинный рай и снова завоевать Деннамор, потерянный в битве еще ее прадедом.

Возможно, она снизойдет до того, чтобы объединить все малые королевства в империю: в конце концов, если даже какому-то неизвестному колдуну… как его… Вонду, не имеющему в жилах ни капли королевской крови, удалось завоевать целую дюжину карликовых государств, почему бы ей, королеве-волшебнице, мудрейшей провидице, не стать владычицей всех крошечных стран в этом мире?

Но планы ее зиждились пока что на песке, и выполнение их зависело от того, влюбится ли этот самый Гар из Урамора… или хотя бы воспримет ее всерьез. На худой конец сошло бы и уважение, но вся беда в том, что не видно было ни проблеска. Он не возражал против ее общества, очевидно, намереваясь таким образом скоротать время по пути домой, но когда Кирна попыталась заигрывать с ним, засмеялся и сказал, что она слишком молода. Когда же девушка робко намекнула насчет ученичества, объяснил, что она чересчур стара. Но какая буря разразилась, стоило Кирне упомянуть о том, что она принцесса и обычные правила к ней неприменимы! Гар помрачнел, как туча, ужасно обозлился и запер ее здесь, в этой комнате, за толстой окованной

железом дверью и угнетающе надежной оконной решеткой.

Но на этом издевательства не закончились. Что испытывала бедная Кирна, когда маг изредка появлялся здесь! Какой стыд, какой позор! Какое гнусное унижение! Он обращался с принцессой, как с надоедливым капризным младенцем и не соглашался ни на что!Ну абсолютно ни на что! Не уступал ни пяди!

Какая же, спрашивается, радость быть принцессой, если при этом нельзя получить то, что желаешь?!

Кирна капризно надулась и принялась качаться на постели. Разумеется, перина далеко не столь роскошна, как в отцовском доме, зато пружины такие упругие, что подпрыгивать на них — одно удовольствие.

И тут…

— Принцесса Кирна? — осведомился какой-то бесплотный голос.

Вздрогнув от неожиданности, девушка замерла и постаралась наскоро вернуть лицу обычное выражение: отец всегда твердил, что дуться принцессам неприлично. Вот только голос не принадлежал Тару. И хотя звучал совсем рядом, в комнате, похоже, никого, кроме нее, не было. Поэтому Кирна обернулась к двери и потихоньку окликнула:

— Кто там?

— Ш-ш-ш, — прошипел невидимка прямо ей в ухо. Кирна, от неожиданности подскочила.

— Кто здесь? — повторила она, на этот раз шепотом.

Перед ней возникло и закачалось голубое марево неясных очертаний, имевшее отдаленное сходство с человеческой фигурой.

— Я Диру Ловкие Пальцы, — гордо возвестил голос с легким куинморским акцентом. — И пришел помочь вам.

От голубой дымки неожиданно отделилась поднятая рука, и Кирна, к своему ужасу, вдруг различила лицо с размытыми чертами.

— Призрак, — охнула она. — Настоящее привидение!

— И вовсе я не призрак, — обиделся Диру, — а заколдованный волшебник.

Кирна снова охнула и поспешно прикрыла рот ладонью.

— На тебя наложили заклятие?! Этот противный Гар и над тобой измывался? И теперь держит тебя здесь пленником?

— Нет-нет, — заверил Диру. — Я сам придумал заклинание. Такая штука называется Плащом Эфемерности. Он скоро развеется, вот увидите.

— Правда? — разочарованно протянула девушка. — И ты явился только затем, чтобы поговорить со мной?

— Меня послали разыскать тебя.

Кирна еще раз оглядела туманный голубой силуэт. Что это еще за личность? И кем послан? Он утверждает, что волшебник. Быть может, его отправила сюда Гильдия Чародеев?

Что если Гар попал в беду? Кирна слышала душераздирающие истории о тех бесчеловечных карах, которым Гильдия Чародеев подвергала магов, посмевших нарушить ее законы…

А может, неприятности пока еще только грозят ему? И поделом! Так и надо Гару за все, что ей пришлось от него вытерпеть!

— Он похитил меня! — пожаловалась она. — Притащил сюда, запер и пытал! Подверг меня неслыханным истязаниям!

В доказательство Кирна подняла левую руку, где краснел еще не заживший порез. Это Гар бесцеремонно ткнул ее ножом, чтобы набрать в сосуд крови.

Призрак наклонился, чтобы получше рассмотреть ее запястье, но Кирна поскорее отдернула руку, чтобы тот не увидел, как ничтожен оставленный Гаром рубец.

— Он взял у меня кровь, — продолжала ныть она. — Я уверена, что она понадобилась ему неспроста. Проделает с ней что-нибудь ужасное!