Журнал «Если», 2001 № 04

Дяченко Марина и Сергей

— Мне кажется, тебе скоро разрешат, — сказала Эмили, стараясь его успокоить. — Наверное, я бы тоже хотела читать. Но я могу подождать.

— Она улыбнулась. — Если никто нам не поможет, мы научимся сами, когда станем достаточно взрослыми, чтобы понять, что нужно делать.

— Достаточно взрослыми! — с горечью повторил Майкл. — Они постоянно так говорят — когда мы станем достаточно взрослыми… А я хочу разобраться во всем сейчас!

Послышался далекий гром. А потом еще и еще.

Эмили посмотрела в небо и захлопала

в ладоши.

— Ой, смотри, Майкл, — воздушный налет!

— Мне пришла в голову одна мысль, — задумчиво проговорил Майкл. — Воздушные налеты почти всегда случаются по субботам. Странно. Очень странно.

— Может быть, пойдем домой? — спросила Эмили.

— Зачем? Силовое поле нас защищает… Взгляни на дирижабль! Ракеты должны были разнести его на куски. Может быть, он настолько велик, что имеет собственное силовое поле?

Высоко в небе медленно пролетал дирижабль. Трассирующие пули врезались в него, не причиняя никакого вреда. Появились немецкие и британские истребители; начался воздушный бой. Немецкий триплан сделал мертвую петлю и оказался на хвосте британского биплана. Биплан взорвался — короткий и эффектный фейерверк. Потом в воздухе столкнулись «Спитфайр» и «Мессершмитт» и по спирали устремились вниз, словно подстреленные птицы, оставляя за собой черные полосы в небе. Реактивные истребители помчались навстречу друг другу, небо прочертили неровные белые полосы. Дирижабль продолжал свое величественное движение над Лондоном, словно его существованию ничто не угрожало.

Майкл и Эмили завороженно наблюдали за воздушным боем. Впрочем, все, кто оказался в этот момент в парке, не сводили с неба глаз. Майкл не сомневался, что грандиозное сражение не оставило равнодушным ни одного лондонца.

«Как похоже на сцену из фильма», — вновь подумал Майкл.

Ни один из сбитых самолетов не рухнул на Сент-Джеймсский парк. Отец Майкла объяснил ему, почему так происходит. Силовое поле защищает весь город. Оно абсолютно надежно.

И все же сбитые самолеты летели вниз. Казалось, будто они падают на Лондон. Но этого не могло произойти, потому что силовое поле защищало город.

Майкл попытался представить себе невидимый перевернутый аквариум для золотых рыбок, по гладким стенкам которого соскальзывают обломки самолетов. Может быть, Лондон окружен кучами сбитых машин.

Майкл не знал, почему, но происходящее показалось ему каким-то неправильным. А самолеты продолжали падать на город.

Новые взрывы, новые вспышки… Наконец воздушный бой прекратился — так же внезапно, как и начался. Небо очистилось, дымные следы постепенно исчезали.

Да, очень похоже на сцену из фильма. Майкл больше не радовался тому, что держит Эмили за руку. У него на лбу вновь выступил холодный пот. Его трясло.

Глава 8

Холодный осенний вечер. На западе еще видны алые полосы облаков на фоне

лазури; однако яркие звезды пронзили небо, словно холодные рапиры огня.

Майкл шагал по Мэлл [18] . Ему следовало быть дома еще до заката, и отец будет недоволен, когда он вернется. Но Майкл любил гулять по вечернему темному Лондону: фонари, тишина, пустые улицы его завораживали.

Впрочем, Майкл оказался на Мэлл не один. Неподалеку от Букингемского дворца он заметил двоих людей.

18

Улица в центральной части Лондона, ведущая от Трафальгарской площади к Букингемскому дворцу.

Они шли ему навстречу. Вскоре, когда они оказались в круге света, отбрасываемого уличным фонарем, он их узнал. Майкл так удивился, что даже не испугался.

— Парень, тебе следует отправляться в постель. Всем детям давно полагается быть дома! — весело сказал сэр Уинстон. — Не сомневаюсь, что твой добрый отец задаст тебе взбучку.

— Да, сэр, — ответил Майкл. — Мне очень жаль. Я уже иду.

Королева Виктория была одета в свое обычное черное платье; на плечи наброшена шаль. Ее голову украшала корона. Она посмотрела на Майкла сверху вниз.

— Сэр Уинстон, представьте мне мальчика.

— С удовольствием, мадам. — Затем он спросил у Майкла: — Как тебя зовут, малыш?

— Майкл Фарадей.

— Ваше Величество, — сказал сэр Уинстон, — имею честь представить вам одного из ваших юных подданных, Майкла Фарадея.

— Добрый вечер, Ваше Величество, — сказал Майкл, пытаясь поклониться. — Очень сожалею, что огорчил вас.

Королева Виктория засмеялась.

— Мальчик думает, что он нас огорчил, сэр Уинстон.

Теперь заулыбался сэр Уинстон.

— Всякий нормальный мальчишка огорчает окружающих, мадам. Такова их сущность. А потом они вырастают, и неприятностей от них становится значительно больше. Не так ли, Майкл?

— Да, сэр. Наверное, сэр.

— Мальчик, — спросила королева, — что ты намерен делать, когда вырастешь?

— Я хочу научиться понимать, — не подумав, ответил Майкл.

— Ты хочешь научиться понимать?

— Да, Ваше Величество.

— А что ты хочешь понять?

— Все, — с отчаянием ответил Майкл. — Я хочу понимать людей. И машины… я… хочу знать все, что возможно понять.

Королева погладила его по голове.

— Ты хочешь многого, мальчик.

Сэр Уинстон расхохотался.

— Ты хочешь стать моряком, приятель?

— Нет, сэр.

— Авиатором?

— Нет, сэр.

— Может быть, астронавтом?

— Нет, сэр… я просто хочу понимать.

— А разве ты не мечтаешь воевать с немцами, сбивать дирижабли, программировать ракеты?