Журнал «Если», 2002 № 09
Шрифт:
— Совсем стар стал, — вздохнул он. — Мимо двери прошел…
Он посмотрел на Витезслава и расплылся в улыбке.
— Какая встреча. Что ж не заглянул ко мне?
— Работа, — коротко ответил Витезслав. — Полагаю, нам надо как можно быстрее разрешить возникшие вопросы…
— Много времени в канцелярии проводишь, — вздохнул Гесер. — Совсем бюрократом станешь… Так, что тут у нас?
— Вот он… — вставил я.
Гесер ободряюще улыбнулся мне и посмотрел на Тимура Борисовича.
Повисла тишина.
— Любопытно, — проговорил Гесер. Подошел к Тимуру Борисовичу, безучастно глядящему перед собой, коснулся его руки. Выдохнул: — Ай-яй-яй…
— Вам знаком этот человек, Пресветлый Гесер? — спросил Витезслав.
Гесер повернулся к нам с выражением глубочайшей печали на лице. Горько спросил:
— Да ты что, совсем нюх потерял? Это же моя кровь, Витезслав! Это сын мой!
— Неужели? — иронично спросил Витезслав.
Гесер больше не обращал на него внимания. Обнял старика, который на человеческий взгляд ему самому в отцы годился. Ласково гладил по плечам, шептал:
— Где ж ты был все эти годы, малыш… Вот ведь как довелось свидеться… А говорили — не выжил… говорили — дифтерия…
— Мои искренние поздравления, Гесер, — сказал Витезслав. — Но я бы хотел получить объяснения!
В ванной вновь появился Эдгар. Вспотевший, с папкой в руках.
Все еще продолжая обнимать своего старика-сына, Гесер ответил:
— Простая история, Витезслав. До войны я работал по Узбекистану. Самарканд, Бухара, Ташкент… Был женат. Меня отозвали в Москву. Я знал, что у меня родился сын, но ни разу его не видел. Не до того стало… война. Потом мать мальчика умерла. А его следы затерялись.
— Даже ты не смог его найти? — недоверчиво спросил Витезслав.
— Даже я. По документам выходило, что умер он. От дифтерии…
— Мексиканский сериал, — не выдержал Эдгар. — Пресветлый Гесер, вы утверждаете, что не встречались с этим человеком?
— Ни разу, — печально сказал Гесер.
— Не разговаривали с ним, не предлагали ему, в нарушение всех правил, стать Иным? — не унимался Эдгар.
Гесер с иронией посмотрел на мага.
— Вам ли не знать, уважаемый инквизитор, что человек Иным стать не может!
— Ответьте на вопрос! — не то попросил, не то приказал Эдгар.
— Я никогда его не видел, никогда с ним не говорил и ничего ему не обещал. Я не посылал писем в Дозоры и Инквизицию! Я не просил никого встречаться с ним или отправлять эти письма! Свет — свидетель моих слов! — отчеканил Гесер. Вскинул руку — и в ладони на миг расцвел лепесток белого огня. — Вы ставите под сомнения мои слова? Утверждаете, что это я — предатель?
Он стал выше ростом, будто в нем распрямилась какая-то пружина. Взглядом
— Вы предъявляете мне обвинение? — повышая голос, продолжил Гесер. — Ты, Эдгар? Или ты, Витезслав?
Костя не вовремя попятился и получил свою порцию испепеляющего взгляда:
— Или ты, мальчик-вампир?
Мне самому захотелось спрятаться. Но в глубине души я хохотал. Гесер всех провел! Я не понимал как именно, но провел!
— Мы не смеем даже предположить подобное, Пресветлый Гесер,
— Витезслав первым склонил голову. — Эдгар, ваши вопросы были некорректно сформулированы!
— Моя вина, — понурился Эдгар. — Простите, Пресветлый Гесер. Я глубоко раскаиваюсь.
Костя панически озирался. Ждал Завулона? Нет, скорее всего, не ждал. Наоборот, мечтал, чтобы глава Темных не появился и не попал под раздачу насмешек.
А Завулон и не появится, понял я. Это европейский вампир, несмотря на всю свою силу и вековую мудрость, растерявший опыт закулисных интриг, мог попасть в ловушку. А Завулон сразу понял — Гесер так глупо не подставляется.
— Вы напали на моего сына, — печально сказал Гесер. — Кто наложил на него безволие? Ты, Константин?
— Нет! — панически выкрикнул Костя.
— Это я, — мрачно сказал Витезслав. — Снять?
— Снять? — рявкнул Гесер. — Вы воздействовали магией на моего мальчика! Вы представляете, какой это шок, в его-то возрасте? А? И кем он теперь станет, после инициации? Темным?
У меня глаза на лоб полезли. Костя что-то слабо пискнул. Эдгар клацнул зубами. И, наверное, все одновременно мы посмотрели на Тимура Борисовича сквозь Сумрак.
Аура потенциального Иного была совершенно явной.
Тимуру Борисовичу не было нужды подставляться под клыки вампира или оборотня. Он мог стать вполне приличным магом. Четвертой-пятой ступени.
К сожалению, скорее, Темным магом… Но…
— И что мне теперь делать? — продолжал Гесер. — Вы набросились на малыша, напугали его, подавили волю…
Престарелый «малыш» слабо елозил пальцами по узлу галстука — все старался завязать виндзорский узел поаккуратнее.
— Теперь он станет Темным? — возмущался Гесер. — Так? Это что, было специально спланировано? Сын Гесера — Темный маг?
— Я уверен, что он стал бы Темным в любом случае… — сказал Витезслав. — С его-то образом жизни…
— Ты подавил его волю, толкнул к Тьме, а теперь делаешь подобные заявления? — угрожающим шепотом произнес Гесер. — Инквизиция считает себя вправе нарушать Договор? Или это твой личный выпад… все не можешь забыть Карлсбад? Мы можем продолжить тот разговор, Витезслав. Здесь не Красная Купальня, но места для дуэли нам хватит.
Секунду Витезслав колебался, пытался выдержать взгляд Гесера.