Журнал «Если», 2002 № 11
Шрифт:
Адамс рассмеялся:
— Я же говорил вам, что считаю себя энтузиастом! В общем, у человека три миллиарда базовых пар. Плодовая мушка дрозофила располагает ста восьмьюдесятью миллионами. Бактерия кишечной палочки обходится четырьмя и шестью десятыми миллиона. А вот у одной ящерицы базовых пар насчитывается сто одиннадцать миллиардов. Итак, здесь существует значительное разнообразие.
— А сколько же этих пар у динозавра? — осведомился главный бухгалтер.
— Хороший вопрос! На самом деле этого никто не знает. Но можно предположить, что примерно столько же, сколько у обычного зяблика.
— И насколько?
— Три сотни базовых пар! И те принадлежат митохондриальной ДНК. Дело в том, что дезоксирибонуклеиновые кислоты представляют собой весьма непрочное вещество. К тому же и крошечное. Абсолютное большинство обнаруженных остатков у ископаемых животных — это твердые части тел животных. Кости, зубы, раковины. Мягкие ткани сохраняются лишь при чрезвычайно редких обстоятельствах. А ископаемые столь древние, как животные в мезозойскую эру, содержат не сами ткани, но их отпечатки. Поэтому вся идея о клонировании ископаемых — несбыточная мечта. Это попросту невозможно.
— Спасибо, — поблагодарил его директор проекта. — По-моему, вы подытожили все трудности.
— Но даже если мы каким-то образом сумеем сшить воедино полный набор входящих в зиготу динозавра генов, мы не сможем создать ее. Потому что у нас нет яйца динозавра.
— А зачем нам необходимо яйцо? — задал вопрос главный бухгалтер. — Я полагал, что мы разговариваем о клонировании.
— Яйцо необходимо, потому что представляет собой сложный механизм, который не только питает зиготу, но и сообщает ей, каким генам следует способствовать, а какие подавлять, и в каком порядке. Иметь зиготу без яйца — это все равно, что располагать всеми деталями для суперкомпьютера, но не иметь инструкций, определяющих порядок сборки.
— Но если этого нельзя сделать, — проговорил главный бухгалтер, — я не понимаю, зачем мы вообще собрались.
Директор проекта усмехнулся:
— Увы, наш мистер Адамс — ученый, а не специалист в области торговли.
— Но невозможно только клонирование, — с упорством в голосе проговорил Адамс. — Мы все-таки способны создать динозавров! Методом обратного действия. Динозавра можно скроить из существующего материала. Начнем с птицы…
— Но птицы не динозавры!
— С точки зрения кладогенеза они ими как раз и являются. Птицы — прямые потомки целюрозавров, что свидетельствует о принадлежности к динозаврам, так же, как и наш позвоночник указывает на происхождение от древнейших хордовых и принадлежность к позвоночным, а уж потом к млекопитающим, человекообразным и людям. Птица попросту представляет собой эволюционировавшего в более сложный вид динозавра. Повторю: более сложный, но не новый! Большинство инструкций осталось на прежнем месте, они просто ждут, когда к ним снова обратятся. Включите вновь одну простейшую последовательность генов, и у птиц вновь вырастут зубы! Включите другую, и на их крыльях опять появятся когти. Ну, а совершенно утраченные
— И мы можем это сделать, — проговорил директор проекта. — У нас есть необходимые инструменты.
Главный бухгалтер задумчиво покачал головой. Гость продолжил:
— Теперь, когда у нас есть нужные гены, мы помещаем их в специальным образом подготовленную яйцеклетку страуса и оставляем ее расти до нужного размера внутри организма матери.
— В яйцо страуса? А окажется ли оно достаточно большим?
— По настоящему крупными были яйца немногих динозавров. Новорожденные апатозавры были настолько малы, что непонятно, как матери умудрялись не наступать на своих детей.
— Значит, вы начнете с апатозавров?
— Нет, начнем с более легких галимимусов и троодонов — существ, в генетическом отношении не слишком далеких от живущих ныне птиц. Потом можно будет пойти далее — к аллозаврам и платеозаврам, стегозаврам и апатозаврам.
— Отдел сбыта предпочитает иметь дело с бронтозаврами, а не с апатозаврами, — заметил директор проекта. — Это название более раскручено в коммерческом отношении.
— Но оно не…
— …соответствует правилам научной номенклатуры. Да-да. Но скажите мне, кого вы предпочтете иметь — живого и полнокровного бронтозавра или одни планы на выведение апатозавров, которые никогда не дождутся финансирования?
Молодой человек покраснел, но ничего не возразил.
— Теперь, насколько я понимаю, — сказал главный бухгалтер, — вы хотите завести племенные стада. А не слишком ли это сложно? Со времен мезозоя среда существенно изменилась. Понравятся ли современные растения травоядным ящерам?
— Ну, чем-нибудь мы их накормим. Что касается среды… здесь, увы, наверняка обнаружатся сложности. Мы не располагаем значительными свободными территориями. Однако в зоопарках мы добились истинных чудес. Там мы можем создать для них такие условия, которые одурачат даже самих динозавров. Они будут жить и радоваться… — Сверкая глазами, молодой человек произнес: — Дайте мне средства, и через год я покажу вам существо, идентичное живому динозавру.
— Значит, на самом деле это будет не динозавр?
— Будет ли это существо динозавром? Нет. Будет ли оно действовать, поступать и думать, как динозавр? На 99 процентов!
— Ну как? — директор проекта захлопал в ладоши. — Я же говорил, что наш юный друг производит самое благоприятное впечатление.
Главный бухгалтер по-прежнему казался задумчивым.
— У меня остался только один вопрос, — проговорил он. — Зачем?
— Что, сэр?
— Зачем вам нужны эти хлопоты? Динозавры мертвы уже… миллионы лет. Они свое прожили. Зачем возвращать их обратно?
— Потому что динозавры — это удивительные животные! Конечно, мы хотим, чтобы они вернулись! Что может быть прекраснее и бесполезнее динозавра? Кто не захочет, чтобы они вернулись?
Главный бухгалтер повернулся к директору проекта и кивнул. Директор проекта встал.
— Благодарю вас, мистер Адамс.
— Спасибо вам, сэр! За то, что вы предоставили мне эту возможность…