Журнал «Если», 2003 № 10
Шрифт:
Ему стало тоскливо. Не то чтобы Вишняков жить не мог без генетических экспериментов — нет, старый способ воспроизводства рода человеческого его более чем устраивал. И тяга к необычному была крайне невелика. Однако ж была. Он успел и родить идею клона, и внутренне отвергнуть ее, как нечто для планеты Земля чуждое и инородное, и вернуться к идее, и изумиться, и принять ее как реальность, а вот теперь приходилось от нее отказаться, и это ему уже не нравилось — ни от чего своего он отказываться не любил.
Все
Все это Вишняков понял, но ему понравилось вести следствие и раскручивать идею. Поэтому он решил побаловать себя еще немного — да и поиздеваться над Клопом по старой памяти. Не от злобы, нет! Как-то сама собой эта игра возникла…
— Послушай Клоп. Допустим, ты снабжал америкашек материалом. Ты мог выбрать любой материал. Фактически именно ты сделал клон Немки, ты сделал клон Алки. Почему ты не сделал своего собственного клона?
Клоп усмехнулся.
— Ты так уверен?
— Уверен. Ты уж прости — я видел детей. У тебя растут маленькая Алка и еще один Немка, но маленького Клопика я там не обнаружил.
Вишняков был уверен, что Немка и Алка могли, поднатужившись и при благоприятных обстоятельствах произвести хоть какое потомство, Клоп же, чуть ли не карлик, — вряд ли. Возможно, это было естественным отношением крупного здорового мужика к мужику гораздо более мелкому.
— Сделать клон — очень дорогое удовольствие. Прежде всего я хотел получить отдачу, — взвешивая каждое слово, ответил Клоп. — Немкин клон — это живые деньги. Знаешь, сколько мальчик в Росинвестбанке получает?
— И каким же образом, позволь узнать, ты зарабатываешь на нем деньги? Тебе банк процент, что ли, платит? Или сам клон деньги на счет переводит?
— Он должен был переводить деньги!
— Но отказался?
Эта догадка Вишнякова обрадовала. Выходит, он не ошибся в Адьке-Адлере. И вдруг Вишняков поймал себя на мысли, что опять верит Клопу, будто Адька-Адлер — все-таки клон.
Но какого черта американцы, создавшие такой замечательный клон, не трубят об этом на всю планету, а продолжают и дальше корпеть в лабораториях? Какого черта они отпустили этот клон на свободу? Им же нужно нянчиться с ним, исследовать его, предъявлять его человечеству! А вместо того они позволяют Клопу пристроить мальчишку в банк, им-то это зачем? Это что — экономическая диверсия, шпионский роман?
Тут в очередной раз вошел Адька-Адлер.
— Извините, я доллары нашел. Четыре тысячи. Сосчитайте, Альберт Владимирович, мне чужого не надо.
— Погоди, сядь, — удержал его Вишняков. — Разобраться нужно.
— Восемнадцать, — не совсем уверенно подтвердил Адька-Адлер. — А что, это имеет значение?
— Давай посчитаем. Когда у тебя день рождения?
— Что?
— Которого числа и в каком месяце ты родился?
— А, это! Одиннадцатого октября…
— Так, сейчас вспоминай изо всех сил! — Вишняков верил в свой нюх и вот теперь ощутил пробуждение этой очень важной для бизнесмена способности. — Расскажи, как праздновали твой день рождения!
— Праздновали? — юноша забеспокоился. — Это что — праздник?
— Адик, не волнуйся, я, кажется, поймал ниточку. Вы жили втроем — ты, тетя Аля и дядя Клоп.
— Был еще деда, Семен Ильич.
— Я нашел его и уговорил пожить здесь. Он умел работать с одаренными детьми, понимаете? — вдруг закричал Клоп.
— Понимаем! Трое взрослых, один маленький мальчик, которого любят, которому делают подарки. Каждый год в день его рождения взрослые, даже если они живут впроголодь, накрывают стол и устраивают праздник! И ребенок считает месяцы и годы. Он знает, что вчера ему было только четыре года, а сегодня уже пять! — Вишняков невольно тоже перешел на крик. — Адик, вспомни: как ты отделял четыре от пяти и пять от шести?
— Борис Андреевич, я не помню! Мне вообще кажется, что я их никак не отделял.
— Тебе кто-нибудь говорил: ты уже большой, тебе пять лет, тебе шесть лет, тебе семь лет?
— Я не помню!
— Наум! Выйди! — приказал Клоп. — Выйди, пожалуйста!
Адик-Адлер посмотрел на Бориса Андреевича.
— Этого человека раскалывать — все равно что зубами сосну перегрызать, — пожаловался Вишняков. — Выйди, в самом деле, на минутку, сынок. Я тебе потом все объясню.
— Хорошо, Борис Андреевич. Только пусть этот рэкетир доллары все же пересчитает.
Уязвив Клопа иронией, Адька-Адлер вышел.
— Ну и что ты ему расскажешь? — напустился Клоп на Вишнякова. — Что?
— Клоп, не тяни кота за хвост. Я же на верном пути. И я догадливый. Если ты не хочешь, чтобы я на этот ваш институт натравил соответствующие органы, добром колись! А то могу и второй глаз в симметрию привести!
— Ему семь с половиной лет.
— Что?!
— То, что слышишь.
И Клоп очень неохотно и в меру своей биологической безграмотности стал объяснять, что происходит в арендованных лабораториях института оргсинтеза.
— Так, повторим еще раз. Клетка имеет ограниченное количество делений, до пятидесяти. И старость объясняется именно тем, что ресурс исчерпан, — уточнял каждый тезис Вишняков. — Если взять материал у грудного младенца, клон проживет весь отпущенный человеку срок в реальном времени, так?
— Сейчас как раз над этим работают.