Журнал «Если», 2003 № 10
Шрифт:
Вопросов два — таких же легких, как и сам рассказ: чем займутся столь продвинутые туфли и как отреагирует на это хозяин.
В данном случае (впрочем, как и всегда) нас интересует не столько разгадка авторского решения, сколько оригинальные версии читателей. Но тем конкурсантам, которые желают предъявить именно авторский замысел, дадим в руки ключ, сообщив, что многие великие писатели, например, Чехов, Бальзак, Стерн, с особым чувством относились к обуви, считая ее очень деликатной, едва ли не интимной частью туалета.
Победителей ждут комплекты из трех новых фантастических книг и поздравления в номере «Если», а члены жюри ждут новых моделей (не более трех,
И еще одна просьба: не тяните с разработками! Добрая четверть писем приходит уже после того, как номер сдан в печать.
Жюри конкурса
Вехи
Вл. Гаков
Поэма огня
Полвека назад вышла в свет одна из самых значительных книг в истории фантастики, явившаяся своеобразным итогом череды знаменитых антиутопий.
…К этому все и шло. Невозможно окончательно избавиться от крамолы, от проклятых вопросов (полуночного кошмара всех архитекторов утопий), пока на свете остаются их источники. Книги. С ними почти покончено в стерильном мире замятинского романа. В «дивном новом мире» Олдоса Хаксли их эффективно заменили «ощущалки». В оруэлловском Ангсоце право на жизнь даровано лишь официальной пропаганде да дешевому порночтиву для пролов — рабочих, простонародья.
Оставалось сделать последний шаг — объявить священную войну ненавистным распространителям «заразы». Всем книгам вообще. И тогда пришли пожарные из отряда «Саламандра»… Писатель, который с гордостью называл себя «выпускником библиотеки», а своими учителями — книги, острее других чувствовал приближение тотальной расправы.
«451° по Фаренгейту» — вовсе не роман о будущем, тем более не о его технологических диковинах. И лишь во вторую очередь — антиутопия о массовой цензуре и сжигаемых книгах. Фактически, это история самого автора, его собственный любовный роман с книгой, длящийся всю жизнь. Не случайно в его рабочем кабинете глаз выхватывает прибитый к стене автомобильный номер — «F 451», сделанный на заказ (при том, что Рэй Брэдбери ни разу в жизни не садился за руль).
В конце концов, если любовь мужчины и женщины достойна кисти художника, почему отказывать в том любви к идее? Чувство не менее драматичное, богатое нюансами, обжигающее и очень часто столь же трагичное…
Родился Брэдбери в том же году, что и Азимов — 1920-м, в захолустном городке Уокиган, штат Иллинойс. Читателям всего мира городок знаком как Гринтаун, где разворачивается действие автобиографической повести «Вино из одуванчиков».
Джеймс-стрит никакой мемориальной доски (сейчас там живет другая семья, понятия не имеющая о «каких-то Брэдбери»).
Книги. Сказки. Фольклор. Три кита, на которых покоилось детство Рэя Брэдбери. В предисловии к одному из собственных сборников писатель так сформулировал краткую автобиографию: «Жюль Берн был моим отцом. Уэллс — мудрым дядюшкой. Эдгар Аллан По приходится мне двоюродным братом: он, как летучая мышь, обитал у нас на темном чердаке. Флэш Гордон и Бак Роджерс [8] — мои братья и товарищи. Вот вам и вся моя родня. Еще добавлю, что моей матерью, по всей вероятности, была Мэри Уоллстонкрафт Шелли, создательница «Франкенштейна». Ну кем я еще мог стать, как не писателем-фантастом — в такой-то семейке!»
8
Герои
В его роду бытовала легенда о пра-пра…бабке, будто бы сожженной на знаменитом Салемском процессе над ведьмами в 1692 году. Там, правда, осужденных вешали, а кроме того, имя некоей Мэри Брэдбери в списке проходивших «по делу» могло оказаться простым совпадением, но кто ж из мальчишек откажется от такой родословной! Факт остается фактом: с детства мальчик считал себя правнуком колдуньи и на всю жизнь объявил священную войну тем, кто был повинен в ее смерти. Святошам-пуританам, фанатикам-изуверам, палачам книг.
В его романе «Чувствую, что Зло грядет» инфернальному нашествию темных сил на сонный американский городишко противостоят двое любознательных мальчишек и отец одного из них — городской библиотекарь, чье книгохранилище на сей раз органично превратилось в штаб обороны!
А в двух других рассказах — «Изгои» и «Эшер II» — защищаться приходится уже книгам: «…их поставили к библиотечной стенке: Санта-Клауса и Всадника без головы, Белоснежку и Домового, и Матушку Гусыню — все в голос рыдали! — расстреляли их, потом сожгли бумажные замки и царевен-лягушек, старых королей и всех тех, кто «с тех пор зажил счастливо» (и в самом деле, о ком можно сказать, что он с тех пор зажил счастливо!), и Некогда превратилось в Никогда!» [9]
9
Между прочем. о чем-то похожем рассказывал еще раньше Хаксли: «Затем устроили Мор книгочеев: переморили горчичным газом в читальне британского музея две тысячи человек… И одновременно начат поход против Прошлого, закрыты музеи, взорваны исторические памятники… изъяты книги, выпущенные до сто пятидесятого года Э.Ф.».
Кто же осуществлял дикую расправу над мирными, безоружными героями сказок, кому это они так насолили? Тем, которые давным-давно вешали в Салеме ведьм — и сколько раз еще после этого охотились на них, не только в Америке. Кто всегда выискивал «вредные», «сомнительные» идеи и преследовал их неуемных авторов, все пытавшихся куда-то звать и от чего-то предостерегать. Жгли и убивали все, кому мечта, фантазия, новый взгляд на мир и просто иная точка зрения стояли поперек горла. И значит, не столь безобидными были жертвы, раз палачи так взъярились на крамольные книги! В романе «451° по Фаренгейту» писатель столкнул их в последней смертельной схватке — книги и пожарные из отряда «Саламандра». Последней, потому что само существование мира, решившего обезопасить своих граждан от «дестабилизирующей» литературы, поставлено в зависимость от результата битвы.
В этом смысле вся предшествующая литературная жизнь Рэя Брэдбери предстает как бы репетицией к «Фаренгейту».
Первый рассказ он опубликовал в 1941 году. Затем последовало богатое на публикации десятилетие, завершившееся выходом в свет в 1950 году самой, вероятно, известной книги писателя — «Марсианские хроники». Имя Брэдбери становится известно всей читающей Америке — даже той ее части, что на дух не переносила научной фантастики. И в следующем году, на волне успеха, журнал «Galaxy Science Fiction» печатает новый рассказ молодого фантаста — «Пожарный». Прообраз будущего романа, где уже многое есть: горящие книги и образы тех, кто их сжигал…