Журнал «Если», 2004 № 02
Шрифт:
Я познакомилась с ним, когда он явился на одну из моих лекций о диалектах индейцев навахо: вообще он отличался чисто русским ненасытным любопытством, невероятной способностью к языкам и поразительной памятью — лучшей я ни у кого не встречала. Он занимал какой-то невеликий дипломатический пост, но чем занимался на самом деле, было никому не ведомо. Кроме, вероятно, наших спецслужб, которые, надо сказать, относились к нему с уважением — если сотрудникам спецслужб вообще знакомо такое понятие.
Я отнюдь не была уверена,
Впокга/ро/тжж держали в резиденции вице-президента. Охраннику у ворот не понравились мои джинсы и футболка с надписью NARAL [13] , так что пришлось почти целую минуту говорить в его булавку для галстука. За это время подошел Сергей.
— Сара! Ужасно рад встрече! Как поживает Ивен?
13
Национальная лига действий за право на аборт.
— Лучше некуда.
В свободное время Сергей выращивает кошек — в основном, снежных барсов и дальневосточных тигров.
— А как Впокга/ро/тжж, если, конечно, от нее что-то оставили для допроса?
Сергей кисло улыбнулся и повел нас в коридор, забитый докторами наук в умопомрачительно дорогих костюмах.
— Ваши ребята разрешили мне побеседовать с ней. Но она не желает разговаривать. Совсем.
Он употребил лагвианское местоимение, означающее «взрослая женщина, не беременная, чья сексуальная ориентация — не ваше собачье дело». И все это в двух слогах: лагвианцы просто чудеса творят с местоимениями.
— Не помешало бы узнать ее имя, — сказала я. — «Впокга/ро/тжж» означает всего лишь «пилот одноместного корабля». Возможно, у них табу на произношение имен вслух.
Случайно услышавший эти слова известный астрофизик презрительно фыркнул:
— Это высокоорганизованная раса: вы серьезно воображаете, будто…
Я заткнула его непристойным выражением, а заодно напомнила, что табу имеются у всех. Недоуменно моргнув, он отстал. Я поспешила дальше: походка Сергея мало чем отличалась от наступления марсианской боевой машины, хотя бывшие жены, скорее всего, вовсе не поэтому дали ему прозвище «Треножник».
— Разумеется, это может быть и ее настоящим именем, — сказал Сергей. — Но страшно подумать, как подобные имена характеризуют их общество. Я встречал множество Смитов, Куперов и Флетчеров, но никто из них не занимался изготовлением подков, бочонков или стрел… и ни разу не видел человека, по имени Программист или Астронавт.
Он устало покачал головой.
— Правда, я пробовал говорить с Впокга/ро/тжж на лагвианском, но со стороны это звучало, наверное, как лепет младенца. Да ты сама знаешь.
—
— Верно, но то был человеческий череп. Кроме того, на это ушли часы, а на сей раз у меня было всего тридцать минут, прежде чем заявился другой эксперт.
— Как они доставили ее сюда?
— Шестеро агентов Секретной службы подняли ее и отнесли в фургон, — ответил Пасторелли. — И заметь: она не сопротивлялась. Сейчас сидит в герметичной емкости из пуленепробиваемого стекла — по-прежнему в своем костюме: очевидно, в нем содержатся еда и воздух, вернее, хлор. И ни с кем не желает разговаривать. А через четыре дня прибудет корабль.
— Если она и пыталась связаться с кем-то из своих, — добавил Сергей, — то неизвестными способами. Возможно, лучи нейтрино или подпространственное радио. При мне она не издала ни звука. Наверное, слишком смущена.
— И что привело вас к этому заключению? — полюбопытствовал Пасторелли.
— Занятия антропоморфизмом.
— Понятно.
— Шпионы, — все охранники, цэрэушники и даже копы в гражданском были для Сергея «шпионами», — считают, что она не сопротивлялась либо потому, что шансы были неравны, либо желая сохранить силы. Лично я считаю, что обе версии — дерьмо, но лучших идей и у меня нет.
Я оглядела коридор, вернее, все эти костюмы и мундиры.
— Эти эксперты…
— Да?
— Среди них были женщины?
После секундной заминки Пасторелли покачал головой.
— Это совершенно секретное дело, и…
— Когда я могу получить свои полчаса?
— Бери мои, — сказал Пасторелли.
Я открыла рот, чтобы запротестовать, но он замахал руками и поспешно добавил:
— Чистый эгоизм. Это даст мне время что-то придумать.
Сергей ухмыльнулся и оставил нас.
— Спасибо, Луи, — прошептала я, как только он ушел.
— Не за что. Если уж этот ублюдок не смог из нее ничего вытянуть, где уж мне…
Я просмотрела записи приема и посмертные фото Тоуи, Мэлидона и Понци. И не заметила ничего, что позволило бы выделить их из толпы. Впрочем, я не лагвианка.
Впокга/ро/тжж лежала на подушках в своей комнате со стеклянными стенами, удивительно похожая на Сфинкса в Гизе. Если не считать того, что глаза, рты и носы были не на тех местах.
— Меня зовут Сара ван Елвен, — начала я. — Я могу вам чем-нибудь помочь?
Ответа я не получила: с равным успехом она могла спать, находиться в ступоре или вообще умереть.
— Мы можем наполнить комнату хлором, если хотите снять костюм…
— Нет, — ответила она голосом, должно быть, позаимствованным в Королевской шекспировской труппе. Скорее всего, у тени отца Гамлета. — Спасибо.
— Еда?
— Спасибо.
Две самые насущные потребности — мимо. Остается еще одна, последняя.