Журнал «Если», 2004 № 07
Шрифт:
— Не так я представлял себе романтический ужин вдвоем! — усмехнулся Д.Б.
Но Сейдж уже чувствовала приятное опьянение и не собиралась и дальше выяснять с ним отношения. Бордо к ужину и превосходный коньяк на десерт временно примирили ее со всеми разочарованиями, которые она пережила сегодня. Будут и другие дни, рассуждала Сейдж; может, завтра или послезавтра ей представится иная возможность разоблачить его.
Когда ужин подошел к концу, медно-красное солнце уже опускалось за мыс, и внизу один за другим вспыхивали огни большого
— Я не хочу уезжать! — заявила Сейдж. — Мне нужно немного постоять на земле, иначе я не смогу сказать, что была здесь!
Д.Б. кивнул в ответ, и они спустились на лифте с прозрачными кабинами на площадь между башнями. Вспугивая стаи откормленных голубей, они вместе подошли к центру площади, где высилась какая-то абстрактная скульптура. Прислонившись к ее нагретому обливному боку, Сейдж подняла глаза и невольно залюбовалась небом, которое играло и переливалось неоново-желтыми, оранжевыми и розовыми красками заката. Голова мягко кружилась. Теплый, влажный воздух был насыщен ароматами экзотических цветов, восточных пряностей и запахами близкого моря. И, разумеется, она испытывала приятное волнение от близости человека, который запросто мог купить половину Солнечной системы и еще оставить чаевые.
Внезапно Д.Б. как-то весь подался вперед и неумело чмокнул ее в щеку. Сейдж удивленно повернулась к нему. Что это — он действительно покраснел или это просто отблеск заката упал на его лицо?
— Ты сделал это для репортеров? — осведомилась она.
— Н-нет, — смущенно ответил Д.Б. — Для себя. Прости…
Его непритворное замешательство показалось Сейдж очаровательным и милым.
— Это не поцелуй, — сообщила она. — Вот как надо!..
И, сжав руками голову Д.Б., Сейдж наградила его долгим, крепким поцелуем в губы. Это был самый настоящий поцелуй, без дураков.
Когда она наконец выпустила Д.Б., оказалось, что его очки запотели, и он неловко попытался протереть их.
Сейдж звонко расхохоталась.
— Ну-ка, кто быстрее добежит до лифта!
И она бросилась бежать. На полпути через площадь у нее соскочила туфля, но, несмотря на это, она все равно была у лифта раньше Д.Б. Задыхаясь от смеха и быстрого бега, Сейдж повернулась, чтобы подобрать туфлю, но Д.Б. схватил ее за руку и удержал.
— Оставь, — сказал он. — Быть может, какой-нибудь принц найдет твою туфельку и явится за тобой.
— На что мне принц? Что я буду с ним делать?
— Ну, не знаю. Может быть, ты его поцелуешь. Оконфузишь, как меня.
И Сейдж стало ясно, что он не шутит.
Молча они вернулись к самолету. Когда он взлетел, в небе уже гасли последние отблески заката. Д.Б. сидел совершенно неподвижно, уставившись в иллюминатор и не замечая, что Сейдж пристально за ним наблюдает. Лицо его выражало неудовлетворенность, печаль и какое-то страстное желание. Казалось просто невероятным, что такой человек, как он, может чего-то так отчаянно хотеть.
— У меня появилась идея, Сейдж, — сказал наконец
Она улыбнулась.
— Не стоит летать вокруг земли, гоняясь за закатом, Д.Б.
— Но почему?
— Потому что… Потому что мы уже взрослые, и у каждого из нас есть свои дела. Особенно у тебя.
Д.Б. резко отвернулся и снова стал смотреть в окно. Теребя подлокотник кресла, он сказал:
— Ты подала мне великолепную идею…
— Людям она известна уже довольно давно.
— Наверное… — Д.Б. немного помолчал. — Скажи, ведь это была просто игра, притворство, не так ли?
А Сейдж не знала, что ему сказать. Неожиданно ей стало ясно: она сама не уверена в своих мыслях и чувствах.
— Да… — проговорила она наконец. — Если для тебя это была просто игра, значит, для меня тоже.
Вызванное вином беззаботное и игривое настроение внезапно испарилось, и Сейдж стало клонить в сон. Откинув спинку сиденья, она вытянулась во весь рост и вскоре задремала под ровный гул турбин. В какой-то момент Сейдж снова ненадолго открыла глаза и увидела, что Д.Б. пристально смотрит на нее, но выражение его лица было слишком сложным, чтобы она могла понять, что оно означает.
На следующее утро Сейдж проснулась в своей постели. Было уже довольно поздно, к тому же с похмелья у нее сильно болела голова. Включив экран на потолке, она с неудовольствием обнаружила свое лицо буквально во всех выпусках электронных газет-таблоидов. Одна из веб-страниц была целиком посвящена их поцелую на площади в Гонконге, мастерски запечатленному с помощью мощного телеобъектива. На другой странице продавалась за несколько тысяч долларов ее потерянная туфля.
— Черт! — выругалась Сейдж и позвонила Пэтти.
— Кто разрешил публиковать эти снимки? — раздраженно спросила она, потирая ноющие виски.
— Я, — ответила Пэтти таким жизнерадостным тоном, каким обычно рекламируют средство от запора. В ее волосах появились новые предметы — крошечный зонтик для коктейлей и статуя Венеры Милосской. — Не волнуйтесь, я обо всем позабочусь.
— Я не хотела, чтобы эти снимки попали в Сеть, — проворчала Сейдж. — Они… они носят слишком личный характер.
— Если вы мечтаете о личной жизни, Сейдж, в таком случае вы выбрали не ту планету. И не того человека.
Дав отбой, Сейдж долго сидела неподвижно и размышляла. Покуда она остается частью созданной «Метамемом» псевдореальности, ей вряд ли удастся стать собой. Даже самые искренние ее слова и поступки могли быть превратно истолкованы и использованы для обмана.
Надо бежать, решила Сейдж. Но куда? У нее не было ни друзей, ни родственников, ни денег, ни профессии — ничего, кроме ее сомнительной славы, и тем не менее она чувствовала, что должна хотя бы попытаться. Сейдж был известен только один выход из дома Д.Б. — через охраняемый подземный туннель. Что ж, попытка не пытка…