Журнал «Если», 2004 № 07
Шрифт:
— Но трансмиттер не способен хранить информацию, — негромко сказала Роза. — Вам нужен был гель-кристалл.
— Гель-кристалла не было. Я переписала сознание сына в свой мозг.
— Очень опасная затея.
— Возможно. Зато Кирилл жив и может мыслить. Но он… — как ты говорила? — «связан по рукам и ногам, с закрытыми глазами и ушами, в антигравитационном поле»… Он ничего не чувствует, не воспринимает окружающий мир. Он живет в темной пустоте, и единственное, что у него есть, это мой голос. Я рассказываю ему о том, что происходит вокруг. Учу. Воспитываю.
— Почему ты до сих пор не дала сыну тело? — спросила Роза. — Ты этого не хочешь?
— Хочу больше всего на свете! — Вероника замолчала. Оглянулась на Алекса. Алекс ободряюще кивнул. — Я хочу, чтобы мальчику восстановили его собственное тело. Это возможно, мы сохранили ткани. Но полноценное тело стоит очень, очень дорого.
— Два миллиона, по расценкам Гедонии. А они не самые низкие в Галактике. Точно такое же на черном рынке стоит миллион двести тысяч. На Высокой Долинке полноценное тело обойдется в семьсот-восемьсот тысяч, — Роза сделала паузу, потом продолжила: — Переписать сознание обратно — около полумиллиона везде, поскольку связано с безвозвратным разрушением трансмиттера. Итого: от двух с половиной миллионов и до миллиона двухсот тысяч. Заработки вашей команды за прошлый год составили…
— Роза, замолчи, — спокойно сказал Алекс.
— Я всего лишь удивляюсь, почему ребенок до сих пор не обрел тело, — вежливо сказала Роза.
— Ты называешь минимальные расценки, — сказал Алекс. — Но летальность при подобной операции составляет пять-шесть процентов. Мы считаем, что это недопустимо много. Нам требуется, как минимум, два клонированных тела, трансмиттер с тройным дублированием и бригада операторов высшей квалификации.
— Как это делается на Геральдике, — заключила Роза. — Да.
— Наверное, если вы успешно выполните мою настройку, денег вам хватит?
— Надеюсь, — сказала Вероника. — Но заметь: я ничего от тебя не прошу.
— Даже если бы я умирала от жалости к ребенку, это ничего бы не изменило, — с сожалением сказала Роза. — Требования к экипажу вшиты в системный код, мои симпатии и антипатии на них не влияют. Кстати, насколько я понимаю, требования к экипажу составляют единое целое с общими законами подчинения.
Трейси огорченно цокнул языком. Конечно, чего-то подобного он и ожидал. Убрать из сознания Розы завышенные требования к экипажу можно, лишь уничтожив ее лояльность вообще.
А что способен натворить разумный боевой корабль, не связанный законами подчинения людям, трудно даже представить. Особенно, если это корабль, подобный «Серебряной розе».
— Я удовлетворила твое любопытство? — спросила Вероника.
— Да, спасибо большое, — лицо Розы на экране обрело мягкие контуры и нарочито-яркие цвета, пропорции исказились, нос съехал влево, уши стекли на плечи, один глаз поменял цвет и приобрел форму прыгающего тигра. Над головой Розы соткался нимб из летящих по кругу золотистых пчел.
Как ни странно, но это по-прежнему было то же самое лицо, и оно даже не стало безобразным.
—
— Давай, — согласился Алекс, вставая.
— Капитан, большая просьба, — вежливо произнесла Роза. — Вы не могли бы задержаться на несколько минут?
Алекс кивнул. Сказал своим:
— Ребята, вы идите в «Зеркало». Я вас догоню.
— В корабельной столовой прекрасный выбор блюд, — сообщила Роза. — Возможно, вы захотите перекусить на борту?
— Мне бы помолиться перед едой, — пробасил Демьян. — А в неосвященном корабле молиться — срамота!
Апекс подождал, пока его команда покинула рубку, и снова сел в кресло. Вздохнул.
Роза терпеливо ждала.
— Спрашивай, — сказал Алекс.
— Капитан, что вы будете делать, когда Вероника соберет требуемую сумму?
— Я пока лишь думаю над этим, — признался Алекс.
— Трансмиттер был неисправен?
— Исправен. Мы просто не умели с ним толком обращаться. Трейси использовал его при прямом общении с мощными компьютерами, а вовсе не для перекачки сознания, тем более — в живой мозг. Сознание мальчика мы все-таки сумели скачать, а вот записать его в разум Вероники не смогли. Процесс уже шел, когда мы поняли, что данные перетекают в никуда. Наверное, Вероника тоже это осознала… и ее разум не выдержал.
— Я искренне вам сочувствую.
— Спасибо, Роза.
— Надеюсь, что вы придумаете достойный выход из ситуации. Я, к сожалению, его не вижу.
Алекс кивнул и поднялся. Двери рубки открылись, на пороге вновь возник белый кролик.
— Спасибо, я найду дорогу, — сказал Алекс.
Но кролик все-таки бежал рядом с ним, смешно подпрыгивая и вскидывая ушки. На две палубы ниже они наткнулись на ремонтного робота, медленно катившегося по коридору. Робот вскинул манипуляторы и, резко ускорившись, бросился на зверька. Кролик кинулся наутек, робот упрямо продолжал преследование. Алекс усмехнулся и дальше шел без провожатого.
Пожалуй, единственный интересный вывод за весь день состоит в том, что отдельные элементы корабля работают автономно: робот гоняется за непонятным объектом, объект улепетывает… Хотя к чему бы ему убегать, он же голографический? Видимо, по той же причине, по которой он не дался Веронике. С целью поддержания иллюзии.
Собрались в кают-компании. К приходу Алекса стол был уже накрыт, Вероника и Трейси выбирали вино к обеду. Демьян, верный старинному русскому обычаю, налил и поставил у своей тарелки первые три рюмки с водкой: за тех, кто в земле, за тех, кто на Земле, и за тех, кто далеко от Земли. Хасан увлеченно рассказывал суровому русскому воину о боевых искусствах Нового Кувейта. Как показалось Алексу, Хасан изрядно привирал, и бойцу-спец это должно было быть понятно. Но Демьян слушал с серьезным лицом, кивал и даже задавал какие-то вопросы.