Журнал «Если», 2004 № 07
Шрифт:
— Что случилось-то? — поддерживая Трейси за плечи, спросил Демьян. — Ментальный удар?
— Персональный ад, — прервал его Алекс. — Защитные программы халфлингов наводят на взломщиков индивидуально подобранный кошмар. В субъективном виртуальном времени он длился очень долго.
— Три недели, — подтвердил Трейси. Глоток из солдатской фляжки и впрямь был ему необходим. — Три недели и еще полдня… Я все ждал… я знал, вы поможете. Отключите… И вы помогали! Два раза помогали, а потом оказывалось, что это провокация, что это по-прежнему виртуальность! И все заново!
—
— Капитан отключил, — благоговейно сказала Вероника. — Алекс, я потрясена твоей реакцией!
— Верю, — пробормотал Трейси, выбираясь из кресла. — Теперь все немного по-другому. Когда нейрошунт отключается на самом деле, это чувствуешь… — Он замолчал. Обвел товарищей тоскливым взглядом. И с горечью признался: — Я не смог. Снял семнадцать защитных программ, а у халфлингов семнадцать — ритуальное число. Я расслабился, поверил, что защита вся… на это и был расчет. Мне бы немного передохнуть…
Алекс покачал головой:
— Нет. Нет, Трейси. Хватит. Ты отличный программист, но соревноваться с негуманоидами — гиблый номер.
— Халфлинги — гуманоиды, — заметил Хасан.
— Гуманоиды, но не люди, — Алекс приподнял Трейси из кресла. — Пошли. Всем вернуться на свои места.
Они вышли из рубки. На этот раз Алекс не стал выпендриваться — вызвал транспортную кабину и приказал:
— Капитанская каюта.
— Что вы хотите, капитан? — спросил Трейси, пока капсула скользила между палубами корабля.
— Поговорить.
— А… — хакер кивнул. Капитанская каюта всегда была максимально защищена от подслушивания. Даже центральный компьютер корабля не имел здесь неотключаемых датчиков.
Транспортная сеть «Серебряной розы» была совершенна, как и весь корабль. Выход из капсулы открылся прямо в каюту. Они вышли, и Алекс с любопытством огляделся.
Формально он имел полное право жить в этой каюте. Хоть и временно, но Алекс являлся полноправным капитаном «Серебряной розы».
Но большая ошибка — привыкать к роскоши хорошей мебели, к высокому потолку, к просторным комнатам, к санитарной комнате с настоящим бассейном и сауной. Все это приличествовало бесящемуся с жиру туристу на круизном лайнере, но никак не капитану боевого корабля.
— Богато, — сказал Трейси, садясь в ближайшее кресло. Хакер приходил в себя.
Дверь в транспортную капсулу медленно закрылась и превратилась в экран. На экране расстилалось зеленое поле. Колыхалась на ветру трава, ползли по небу облака. Где-то далеко-далеко на горизонте блестела вода: то ли изгиб речушки, то ли берег озерца. Алекс ощутил секундный, но острый приступ ностальгии.
Даже пилоты-спец любят планеты. Иначе они не возвращались бы из рейсов.
— Сменить вид. Обзор. Ближайшая планета. Вписать в экран, — скомандовал Алекс.
На экране возник серо-голубой шар Гедонии. Интерфейс на корабле был понятливый.
— Тут найдется выпить? — спросил Трейси.
— Проверим, — ответил Алекс.
Бар он обнаружил в шкафу из драгоценного синего дерева — или очень удачной его имитации. Но выпивка уж точно не была имитацией.
— Надо же… с Большого Сырта! — восхитился Трейси. — Только раз пробовал. Он соленый, в отличие от массовых сортов. Там соленые источники, и воду специально не дистиллируют…
Алекс достал положенные для самогона граненые стаканы, откупорил бутыль, налил.
— С днем рождения, Трейси. Компьютерщик кивнул.
— Спасибо, капитан.
Они выпили. Вкус и впрямь был солоновато-терпкий, с едва уловимой медовой нотой.
— Что с тобой было? — спросил Алекс. — Если, конечно, это не личное…
Трейси пожал плечами:
— Личное… какая разница? Жизнь — сон, смерть — пробуждение… Я вернулся в свое детство.
Алекс ждал, неторопливо разливая вторую порцию.
— Я родился на Олимпе, капитан. Когда мне было семь лет, мои родители погибли. До десяти я жил в государственном приюте. Потом меня усыновил отставной пилот, живший на Эдеме, ему было почти полтораста лет… Очень добрый, ласковый человек…
Алекс кивнул, ожидая. Трейси замолчал, размышляя о чем-то своем.
— И ты стал… объектом? — предположил Алекс.
— Капитан! — возмутился Трейси. — К вашему сведению, я до сих пор девственник — именно в память о своем приемном отце!
— Прошу прощения, — Алекс смутился.
— Мой отчим умер от старости, когда мне было пятнадцать, — сказал Трейси. — Но к этому времени я получил неплохое образование, вступил в Общество Киберморфов. Короче, смог пережить эту трагедию. Меня даже приняли в астрошколу. Конечно, натуралу было трудно соревноваться с программистами-спец, но слава Нео, я все-таки добился своего… Так вот, сторожевые программы корабля вернули меня в десятилетний возраст. Только на этот раз меня никто не усыновил, я остался жить на Олимпе, пристрастился к электронным наркотикам и в бреду воображал себя взрослым, состоявшимся человеком, членом лучшей в Галактике команды по настройке кораблей. Границы между правдой и ложью постепенно стирались. Временами я слезал с наркоты и снова превращался в одинокого несчастного подростка, живущего в интернате на суровой планете. Потом появлялись вы, и я понимал, что давным-давно вырос, что это были сторожевые программы «Серебряной розы». А потом вы снова исчезали, я становился подростком с подключенным к нейрошунту генератором видений. Я совершенно запутался, капитан! Это длилось три недели…
Он снова выпил.
— Старая испытанная методика, — сказал Алекс. — Чем-то подобным пользовались повстанцы во времена Снежной Войны.
— Очень неприятная методика, — согласился Трейси. — Капитан, тут найдется, чем закусить?
Алекс кивнул:
— Здесь все должно найтись.
Капитанская каюта была снабжена крошечной кухонькой. Скорее статусная, чем реально востребованная роскошь — многие пилоты ценили кулинарию, но времени готовить у них не было.