Журнал «Если», 2005 № 04
Шрифт:
А они цветут и плодоносят!
Пусть плохо цветут — и гораздо лучше плодоносят, но это уже неважно. Они упорно занимают территорию, им прежде неподвластную, и вытесняют все, что на ней произрастало.
Кажется, мы имеем дело с саморожденным и самодостаточным мифом — случай хотя и редкий, но бытующий в фантастике. Почву для его произрастания круто унавозили девяностые годы, когда на российские нивы вылилось немереное количество отхожего продукта. В те годы затерянный среди сорняков читатель уже не видел леса. А ретивые ассенизаторы продолжали чистить чужие нужники, вываливая содержимое на отечественные поля.
Именно тогда и возник миф о-том-что-нужно-читателю. И сколь бы ни сильны были запоздалые протесты, как бы ясно ни звучали протрезвевшие голоса, миф не желает уходить. Он хорошо укоренился в наших
Желающих пройти эту процедуру немного. Но несть числа тем, кто предлагает услуги.
Как тут не вспомнить незабвенного Александра Галича:
Все было сумрачно и серо, И лес стоял, как неживой, И только гиря говномера Качала мерно головой… Не все пропало в этом мире (Хотя и грош ему цена), Покуда существуют гири И виден уровень г…КРИТИКА
Терри Биссон
Старьевщик
Москва: АСТ — Транзиткнига, 2005. — 285 с. Пер. с англ. М. Пановой. (Серия «Альтернатива. Фантастика»). 5000 экз.
«Старьевщика» (2001) западная критика уже сравнивала с «451° по Фаренгейту» Р.Брэдбери. Сравнение справедливое, хотя и не в пользу автора. Однако Биссон неизменно подкупает умением создать в тексте ауру ирреальности происходящего, умелым балансированием на грани между правдоподобием и нарочитым абсурдом…
Сюжетная посылка книги: в мире накопилось слишком много произведений литературы, живописи, кино, и это препятствует развитию нового искусства. В подробных псевдоисторических главах, сопровождающих развитие основного сюжета, Биссон тщательно излагает судьбу движения так называемых «александрийцев» (название происходит «от пожара, а не от библиотеки», поясняет в тексте сам автор). «Александрийцы», вознамерившись освободить человечество от диктата со стороны наследия прошлого, принялись взрывать и поджигать известные музеи и библиотеки. Сначала правительства преследовали «старьевщиков», но потом оценили «полезность» их дела и взяли под опеку. С этого момента «стирание» прошлого превратилось в сложный процесс, в котором задействовано множество официальных структур.
Главный герой Хэнк Шапиро, работник наиболее безобидной из таких служб — отдела удаления Бюро искусства и информации. Шапиро выезжает на вызовы граждан, случайно обнаруживших дома книгу или копию с картины «стертого» творца, забирает произведение и выплачивает хозяевам небольшую сумму. История героя развивается почти по Брэдбери: однажды «старьевщик» решил не уничтожать собранное, а познакомиться с ним. Только в данном случае это была пластинка кантри-певца Хэнка Вильямса. Судьба Шапиро сложилась менее драматично, чем у Монтэга, однако в итоге и он оказался аутсайдером общества, присоединившись к другим «библиотечным александрийцам», стремящимся не уничтожать, а, вопреки всему, хранить память об уничтоженном искусстве.
Глеб Елисеев
Юлия Остапенко
Игры рядом
Москва — СПб.: ACT — Астрель, 2005. — 592 с. (Серия «Вторая стрела: фэнтази нового века»). 10 000 экз.
Юлию Остапенко, стартовавшую сразу двумя дебютными книгами, критики уже успели окрестить главной надеждой отечественной фэнтези.
Современная фэнтези чем дальше, тем больше отходит от мифологических источников питания и дрейфует в сторону романтической литературы, «дюмовщины». Абстрактно средневековый мир, застывший в шаге от кулеврины и мушкетерского плаща, все чаще становится подмостками фэнтезийного действа. Так и в романе «Игры рядом». Остапенко с самого начала поместила себя в среду с высокой конкуренцией, и ей надо было очень постараться, чтобы ее авторский стиль запомнился читателям.
Мне не хватило одного в романе: выхода из лабиринта. Роман напоминает путешествие по слабо освещенному подземному лабиринту, и чем дальше идешь, тем сильнее темень. А в самом конце выходишь в тронный зал, где на престоле сидит его величество Кошмар Полночный. Кажется, в коридоре, который сюда вел, прибавилось светильников, зазвучало слово любовь… а в конце все равно кирдык. Все будет хорошо и закончится крематорием, господа. Поиграем?
Дмитрий Володихин
Павел Амнуэль
Странные приключения Ионы Шекета
Москва: ACT — Люкс, 2005. — 478 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 7000 экз.
Если бы Йон Тихий вернулся со звезд в наши дни, он позеленел бы от зависти. Ведь последователь Тихого Шекет превзошел достижения «учителя». Шекет пользуется правом совершать путешествия во всех стихиях, возможных и невозможных, и всюду находит приключения на свою голову. Он не только космопроходец, он еще и времяпроходец, астралопроходец и даже текстопроходец литературных миров. Выпускник Оккультного университета, сотрудник патруля времени, виновник гибели динозавров, межзвездный дипломат честно повествует историю своей жизни. Слава бежит впереди него. Едва завидев Шекета, испуганные мухи превращаются в слоноподобных единорогов, а межзвездные киты меняют траекторию, в страхе унося свои туши. И, конечно, отдельного упоминания заслуживает предложенный Ионой способ корректировки астрологической предопределенности путем разжигания новых звезд.
«Звездные дневники» — жанр внутри жанра, где главным правилом является нарушение всех правил и стереотипов. Придерживаясь этого правила, Амнуэль нигде не скатывается в подражание. Огромное количество тем и сюжетных мотивов современной фантастики, давно уже ненаучной, он обыгрывает по-своему, везде стараясь придумать что-то новое. Попутно проводя ликбез по астрофизике. Такое чтение занятно и забавно. Перед нами лаборатория фантастического письма: на конкретных примерах автор пытается выяснить, как происходит зарождение веселости из духа фантастики и куда фантазии могут завести автора, если дать им волю. Результат противоречив: необдуманный вымысел может оказаться пустым и вялым. Но другие искры сияют ярко и способны раздуть фантастический пожар. Оригинальных образов, собранных в этой книге, хватило бы на сотни обычных произведений. Перед нами одна из наиболее последовательных и смелых попыток сформировать коллекцию новых идей и тематических линий — не для развития жанра, а просто так. Просто потому, что фантазия есть неостановимое качество величайшей ценности.
Сергей Некрасов
Олег Маркеев
Дигитал
Москва: Рипол-классик, 2005. — 320 с. (Серия «Русская фантастики»). 7000 экз.
Роман выполнен в стилистике фильма «Матрица», притом, что время действия — наши дни, а место действия — Россия. Виртуальная реальность играет не столь уж значительную роль: отечественный Нео — опер Алексей Колесников — в результате воздействия электронного вируса, способного оказывать влияние на человеческий мозг, надолго теряет способность разбираться, где киберспейс, где сон, а где явь.