Журнал «Если», 2007 № 04
Шрифт:
«Царица» — именно это слово Маггот не расслышал раньше, но оно ничего ему не говорило. Он просто не знал, что такое «царица».
— Убей, но не смей надо мной издеваться!
— Да брось ты… — возразил Маггот и, перешагнув через Эррена, принялся вытаскивать из-под ступни Холли его вторую руку. — Я сам несколько раз видел, как тролли вычерпывают мозги из вскрытых черепов при помощи одного только языка.
Эррен в последний раз вяло трепыхнулся и прекратил борьбу.
— И ты способен
Маггот крепко связал ему руки за спиной, потом похлопал Холли по коленке, и та встала. Дернув за веревку, Маггот заставил пленника подняться на ноги.
— Я этого не сделаю, если ты расскажешь, зачем следовал за мной.
— Я следовал за тобой?… — переспросил Эррен с неподдельным изумлением. Казалось, он даже забыл о своем незавидном положении, но тут Холли нетерпеливо причмокнула языком, и ноги у Эррена подкосились.
— Во всяком случае мне так показалось, — рассудительно заметил Маггот.
Они в молчании вернулись к пирамиде. По пути Холли то и дело беспокойно принюхивалась. Воздух был холоден и тих — до утра оставалось совсем немного, и это нервировало троллиху.
— Не позволяй ей съесть меня, — сказал Эррен, когда они подошли к ведущей наверх лестнице. — В конце концов, мы с тобой люди, а не чудовища, как эта тварь.
— Холли не чудовище, — сердито отозвался Маггот, подталкивая Эррена в спину и делая вид, будто не замечает Холли, которая то и дело с любопытством спрашивала:
— Что оно сказало? Что оно сказало, а, Маггот?
Входом в пещеру Холли служило довольно большое отверстие в стене у северо-западного ребра пирамиды, которое Маггот сначала принял за дверь, прорубленную неведомыми строителями. Узкий туннель, заваленный обломками мрамора и экскрементами, вел в глубь пирамиды. На первый взгляд, он казался мрачным и таинственным, но на самом деле был довольно коротким: за первым же его поворотом — и не более чем в пяти шагах от него — находилась небольшая, правильной формы комнатка, насквозь пропахшая троллями. Запах здесь был таким густым, что Эррена с непривычки едва не стошнило.
Потом Маггот вспомнил, что не обыскал мага. За пазухой у Эррена обнаружился мешочек, набитый сушеным мясом, нарезанным длинными полосками. Маггот понюхал его, несколько раз лизнул (оно оказалось крепко посоленным) и попытался откусить немного от одной из полосок. Держа мясо в кулаке, он вцепился в него зубами, но ему пришлось несколько раз тряхнуть головой, прежде чем он сумел оторвать небольшой кусочек. Зато чем дольше Маггот жевал, тем мягче оно становилось.
— Мясо, — сказал он, протягивая полоску Холли.
Троллиха с жадностью выхватила
— Тьфу! И это ты называешь мясом?! Когда-то мне пришлось грызть старые, высохшие кости, так они и то были вкуснее!
— Тогда я возьму лук и попытаюсь что-нибудь подстрелить.
— Не ходи! — Холли содрогнулась. — Солнце скоро взойдет.
— Я не боюсь солнца, Холли.
Холли фыркнула, потом завозилась на своей подстилке из веток, словно никак не могла усесться поудобнее, но ничего не сказала. Маггот тем временем продолжал перебирать отобранные у Эррена вещи. В сумке мага он обнаружил удивительный округлый камень, как раз помещавшийся в кулаке. Сам камень был молочно-белым, но где-то внутри ритмично вспыхивали бледно-голубые огоньки. Казалось, будто в толще камня бьется заточенное в нем живое сердце.
Отчего-то Магготу стало неспокойно; странная дрожь пробежала у него по спине, и он поспешил сунуть камень обратно в сумку.
— Надо бы связать ему ноги, — проговорил он.
— Не беспокойся. Я позабочусь, чтобы оно не убежало, — предложила Холли, но Маггот покачал головой. Слова троллихи можно было понимать по-разному, но уточнять он не стал. Вместо этого Маггот отрезал от веревки еще кусок и наклонился, чтобы связать Эррену и лодыжки.
— Зачем ты это делаешь? — забеспокоился пленник.
— Мне нужно ненадолго уйти, — пояснил Маггот, затягивая узлы.
— Прошу тебя, не оставляй меня одного с этим чудовищем! — взмолился Эррен хриплым шепотом. — Ты, кажется, хотел меня о чем-то спросить, да? Спрашивай!
Холли снова пошевелилась.
— Что означает эта бессмыслица? — ворчливо спросила она. — Верещит, верещит, что твоя белка, а ничего не понятно!
— Ты права, — быстро согласился Маггот. — Это просто звуки, они ничего не значат.
— Тогда скажи ему, пусть закроет пещеру. — «Пусть заткнется», вот что это означало на человеческом языке. — Я устала и мне вовсе не хочется, чтобы оно будило меня своим бессмысленным лопотанием.
Эррен испуганно вздрогнул.
— Что говорит это чудовище?
— Она говорит: если ты произнесешь еще хоть слово, она может забыть, что пообещала мне не покушаться на твой череп. Так что на твоем месте я лежал бы смирнехонько и притворялся, будто давно умер.
Глаза Эррена округлились от страха.
— Но…
— Холли не станет тебя есть, если ей покажется, будто ты умер, — солгал Маггот. Тролли были не прочь полакомиться падалью, но он надеялся, что Эррен этого не знает.
Маггот обернулся к Холли: