Журнал «Если», 2007 № 04
Шрифт:
За небольшой пальмовой рощицей, спускающейся почти к самой полосе прибоя, что-то двигалось. Оксана слышала чье-то прерывистое дыхание, шорох песка, невнятное бормотание — кто-то волок по песку что-то тяжелое, часто останавливаясь, ругаясь вполголоса, кашляя и отплевываясь. Почему-то эти звуки ужасно напугали Оксану: ей представилось, что там, за пальмами, ворочается огромное животное, вроде медведя, хотя откуда взяться медведю на коралловом острове? Захотелось бежать куда глаза глядят, но тут до Оксаны внезапно дошло, что голос, который
Она увидела тонкую, гибкую фигуру, в которую вцепилась какая-то темная, бесформенная туша. В первое мгновение Оксане показалось, что туша тянет свою жертву к морю, и только увидев глубокую борозду, проложенную в мокром песке, она поняла, что все обстоит как раз наоборот: женщина изо всех сил пыталась оттащить свою ношу в глубь острова.
— Таня? — неуверенно произнесла девушка. Фигура выпрямилась, темная туша безжизненно сползла к ее ногам.
— А, это ты, — казалось, Татьяна совсем не удивлена. — Очень вовремя. Помоги мне, пожалуйста, а то я одна не справлюсь.
Оксана осторожно приблизилась, по-прежнему держа пистолет на изготовку. Вгляделась в то, что черной грудой лежало у ног Татьяны, и едва сдержалась, чтобы не закричать.
— Это Олег, — сказала Татьяна ровным голосом. — Он умер.
— Меня сейчас стошнит, — проговорила Оксана, стараясь не смотреть на распухшее, синее лицо Самойлова. — Зачем ты его туда тащишь?
— Так надо. И ты мне сейчас поможешь.
— Я не могу, — прошептала Оксана. — Я боюсь мертвецов… Танечка, пожалуйста, не надо…
— Закинь его руку себе на шею, — скомандовала Татьяна, не обращая внимания на ее бормотание. — Стой, погоди, я сама. Не дергайся, стой спокойно. Да не дрожи так! Все, потащили. Видишь, вдвоем гораздо легче…
Максим сидел в каюте Саид-бея и ждал, пока тот закончит составлять протокол. Квалификация Саид-бея могла вызвать сомнения, но формально капитан считался руководителем сафари, а значит, составление юридических документов лежало именно на нем.
Писал Саид-бей по-арабски, время от времени зачитывая Кольцову отдельные абзацы и переводя их на английский. Максим записывал английский текст на отдельном листе бумаги, так что в итоге должно было получиться два протокола.
— Нарушив инструкцию, мистер Самойлов удалился от своего партнера, — переводил Саид-бей. — Он заплыл в опасное место, где получил повреждение шланга своего дыхательного аппарата… Вы записали?
— «Опасное место» — очень расплывчатый термин, — заметил Максим. — Я нашел его в расщелине, где было полно острых камней. Один из этих камней разорвал ему шланг. Это нужно обязательно отметить.
— Хорошо, — не стал спорить Саид-бей и что-то исправил в своей бумажке. — Так… получил повреждение шланга своего дыхательного аппарата… По неизвестным причинам — в
Все оказалось даже проще, чем предполагал Максим. Капитан нес ответственность за безопасность участников сафари, поэтому протокол в любом случае был бы составлен так, чтобы возложить всю вину на самого погибшего. А суданская береговая охрана, с которой удалось связаться только с третьей попытки, наотрез отказалась высылать к острову катер, потребовав, чтобы «Хатшепсут» сама шла в ближайший порт.
«И зачем только я так заморачивался? — лениво подумал Кольцов. — Какое, к чертям, расследование? Никому ничего не надо… Но все-таки я молодец. Получилось у меня идеальное убийство!»
Однако прежнего возбуждения он от этой мысли не почувствовал. Восторг первых минут прошел, на душе было тяжело, как в душной и прокуренной комнате.
Кто-то с силой забарабанил в дверь каюты. Саид-бей недовольно отложил ручку, кряхтя, поднялся и откинул задвижку замка. На пороге стоял один из матросов — тот самый Ахметка, который ходил хвостом за Оксаной. Лицо у него было белое, как брынза.
Он что-то быстро залопотал по-арабски. Саид-бей задышал с присвистом, побагровел и вдруг громко гаркнул на Ахметку так, что того вынесло в коридор. Потом повернулся к Максиму и, запинаясь, проговорил:
— Матрос говорит, мистер Самойлов пропал…
Кольцову показалось, что он ослышался.
— Что значит — пропал? Он же мертвый!
На Саид-бея было жалко смотреть. Он стал совсем красным, на лбу его выступили крупные капли пота.
— Тело, — пробормотал он, подыскивая подходящее английское слово. — Труп. Труп мистера Самойлова пропал…
Кольцов выскочил из каюты и бросился на палубу. Кусок парусины, под которым лежало тело Олега, был отброшен к фальшборту. Свет фонаря, раскачивавшегося на мачте, скользил по темному пятну на досках палубы — гидрокостюм с Самойлова снимать не стали, и воды под ним натекло изрядно. «И осталось от него одно мокрое место, — подумал Максим, — вот уж, действительно…»
Куда делся труп, он понял сразу: достаточно было посветить фонарем, чтобы увидеть тянущийся к корме мокрый след. Кто-то отволок тело на корму и скинул его в воду. Вопрос только — зачем?
— Соберите команду, — приказал он Саид-бею. — Обыщите «Хатшепсут» — всю, до последнего закоулка. И выясните, может быть, это кто-то из ваших бездельников выкинул труп за борт. А я возьму «Зодиак» и обойду вокруг яхты. Утонуть он не мог, значит, болтается где-то поблизости.
Неприятности, однако, на этом не закончились. «Зодиак», принайтованный к борту «Хатшепсут» канатом, напоминал скомканную груду тряпья. Кто-то проколол его боковые секции ножом, и теперь тяжелый мотор «Ямаха» полностью ушел в воду, борта лодки сдулись и над волнами торчал только ее вздернутый нос.