Журнал «Если», 2009 № 11
Шрифт:
— Давайте я помогу, тяжело ведь, — проявил любезность Джерачи.
— Да нет. — Она положила кронштейн на тележку. — А вы разве не должны опрашивать людей, задавать им вопросы?
— Я это и делаю. Дибелла всегда так вами командует?
Джейк командовал? А она и не заметила.
— Нет. — Она водрузила шлем и коробку с периферией поверх кронштейна, затем оглянулась по сторонам в поисках одеяла — ни одного одеяла.
— Вы работаете на Дибеллу или на Св. Себастьян?
— В Св. Себастьяне. Мне надо сходить в кладовку.
Когда
— Я вам нужен, — сказал он. — Если вас кто-нибудь попытается задержать, мне достаточно показать свой значок.
— Ладно, — нелюбезно согласилась она. Ради Джейка она и сама бы как-нибудь справилась.
Они закатили тележку с оборудованием в кухню. Джейк установил аппаратуру на раздаточном столе, игнорируя жалкие вопросы поварихи:
— Так что — никто не будет есть?
Не получив ответа, она сорвала фартук, швырнула его на пол и удалилась.
— Последи за дверью, — приказал Джейк.
Он выскользнул в столовую и через минуту вернулся назад, толкая каталку, на которой лежала пожилая леди.
— Кто это, Керри?
— Эллен Парминтер. — И добавила через секунду: — Ей восемьдесят три.
Джейк что-то пробурчал и принялся присоединять электроды к голове ничего не сознающей миссис Парминтер.
Джерачи обратился к Керри:
— Пойдемте со мной.
— Нет. — Откуда у нее такое самообладание? Может, от детектива и набралась?
Детектив только улыбнулся.
— Да. В данную минуту это официальное полицейское расследование.
Пришлось пойти, следуя за ним, назад в кабинет Джейка. Керри била дрожь, и ей очень не хотелось, чтобы детектив это заметил. Но он заметил: похоже, он все замечал.
— Садись, — мягко предложил он. — Вот сюда, за стол. Тебе ведь не понравилось, что я читал лежащие здесь бумаги доктора Дибеллы, да? Если бумаги лежат на виду, то это совершенно законно. Похоже, ты очень наблюдательная девушка, Керри. Поэтому расскажи мне, пожалуйста, обо всем, что здесь произошло. С самого начала и не упуская никаких мелочей. Для начала объясни мне: зачем ты сказала доктору Дибелле о возрасте той леди? Это имеет какое-то отношение ко всему происходящему?
Она и сама не знала, имеет ли. Как это может… люди ведь стареют по-разному, с разной скоростью. Абсолютный возраст значения не имеет, разве что…
— Керри?
И ей вдруг показалось, что это будет таким облегчением — выплеснуть на него все накопившееся. Да уж, детектив умел заставить людей говорить, сказывалась профессиональная выучка, она это сознавала и не верила его внезапной мягкости и заботливости. Профессиональный трюк, ничего больше. Но, может быть, каким-то образом это позволит ей упорядочить собственные хаотичные мысли. И как-то поможет исправить ситуацию в целом. Люди, погибшие втом самолете…
Керри медленно произнесла:
— Вы мне не поверите.
—
— Да я и сама не верю.
Детектив ничего не ответил, только выжидательно смотрел на нее. И тогда она излила душу, начав с «приступа» Генри в машине, когда они ехали из университета. Эпидемия рвоты у семи или более пациентов, которая вовсе не была следствием пищевого отравления, как полагали в Св. Себастьяне. Томограмма Эвелин Кренчнотид. Ожерелье Анны Черновой — как оно выглядело в представлении Эвелин и как описал его Боб Донован. Тайное собрание в квартире Генри этим утром. Что Керри там подслушала: слова Генри насчет рассеяния электронов, когда сам факт наблюдения изменяет траектории элементарных частиц. Лекция Джейка об «эмерджентности». Как Генри появился в кабинете Джейка и успел прохрипеть, перед тем как свалиться на пол: «Вызовите полицию. Мы только что сбили самолет». Массовая потеря сознания у всех, кто был старше восьмидесяти, и ни у кого, кто был моложе. Сканирование мозга, которое сейчас проделывал Джейк, явно с целью установить, будут ли результаты нормальными или такими же, как у Эвелин.
Но чем больше рассказывала Керри, тем более дико и невероятно все звучало.
Когда она закончила, Джерачи сидел с непроницаемым лицом.
— Вот и все, — сказала она жалким тоном. — Мне надо пойти посмотреть, как там Генри.
— Спасибо тебе, Керри. — Голос детектива ничего не выражал. — А я сейчас поищу доктора Джемисона.
Он ушел, а Керри осталась. Она вдруг почувствовала слабость во всем теле. Двигаться не было сил. Керри опустила голову на руки и какое-то время сидела неподвижно. Когда она наконец снова распрямилась, ее взгляд упал на бумаги на столе Джейка.
Он как раз что-то писал, когда она ворвалась с сообщением о собрании в квартире Генри. Писал ручкой на бумаге, не набирал текст в компьютере. Бумага была светло-зеленая с едва различимыми водяными знаками. А чернила синие. «Мой дорогой Джеймс, не могу выразить, как я сожалею о том, что наговорил вчера вечером тебе по телефону, но любимый, пожалуйста, не забывай…»
Из горла Керри вырвался отрывистый, похожий на лай смешок. «Мой дорогой Джеймс…»! Боже, какая она дура!
Она помотала головой, как собака, стряхивающая с себя воду, и отправилась посмотреть, как там Генри.
Новое существо наконец-то успокоилось. Этим можно было воспользоваться, чтобы установить с ним контакт. Подобное всегда лучше делать посредством символов его собственной культуры. Но у корабля совершенно не было времени на подготовку… Все нужно создавать медленно, постепенно переводя новую сущность на более высокие ступени, направляя, формируя, подготавливая. А корабль еще слишком далеко.
Но он пытался, растягиваясь, насколько это возможно, отыскивая коллективные символы и образы, которые могли бы облегчить нормальный переход…