Журнал «Если» 2009 № 12
Шрифт:
Незаметно для себя самого Мясников уже почти смирился с мыслью о том, что ему придется провести ночь в джунглях. А потом, скажем, к утру, он, конечно же, смирится и с необходимостью искать что-нибудь пригодное в пишу. По возможности, то, что можно употреблять в сыром виде. Ничего для разведения огня у Мясникова при себе не было. И он сильно сомневался в.том, что ему удастся добыть огонь одним из дедовских способов – ударяя камень о камень или быстро врашая в ладонях небольшую палочку. Увы, современный человек не приспособлен для жизни в диких условиях. Для того, чтобы просто остаться живым, ему нужно иметь массу всевозможных вещей, устройств и приспособлений. У Семёна при себе был только музмеморик с любовно подобранной коллекцией блюзов начала двадцатого века. В оригинальном, неремастированном звучании.
Семён хотел вернуться домой.
Ну, и все… В общем… В данный момент…
Сейчас он готов был махнуть рукой даже на то, что неустойку за невыполненный контракт не покроет продажа корабля – единственная собственность, которой владел Мясников. В жизни каждого человека бывают такие моменты, когда он не думает о будущем. И при этом решительно рвет с прошлым. Хотя потом об этом, скорее всего, сильно пожалеет.
Сейчас Мясников думал о том, что, если ему удастся дожить до утра, то он почти наверняка смирится с потерей антиграва. И начнет свою робинзонаду. Естественно, с мыслью о том, как бы обустроить Туэнью. Человек ведь считает себя венцом творения, а потому не имеет привычки приспосабливаться к условиям окружающей среды, предпочитая, чтобы внешнее пространство перестраивалось в соответствии с его потребностями. В условиях современного мегаполиса это было возможно. И даже, скорее всего, разумно. В условиях дикой природы грозило гибелью. Однако к идее о полной безнадежности и бесперспективности подобного отношения к жизни нужно было еше прийти. И никто не обещал, что путь этот окажется коротким.
Семён ошущал себя зверем, запертым в клетке. Заранее он уже прикидывал, с какими трудностями и лишениями ему придется смириться. Он даже мысленно составлял список, с чем смириться будет относительно легко, а с чем – непросто. Например, Мясников даже и не подумает сокрушаться по поводу единовременного исчезновения всех средств массовой информации. А вот рисовой лапши, маринованного имбиря и самого обыкновенного майонеза ему будет здорово недоставать. Особенно первое время.
Семён в очередной раз посмотрел на часы, грустно вздохнул и искренне пожалел о том, что он не сликол. Обладай Мясников теми же экстраординарными способностями, что и эти маленькие мучнистые комочки, он бы перенесся на четыре часа вперед. К тому моменту, когда короткую туэньскую ночь сменит чуть более длинный инопланетный день.
День, в отличие от ночи, несет с собой новую надежду. День – для созидания и труда. Для радости и веселья. Для того, чтобы заняться поисками пиши, в конце концов. Семён, хотя уже часа полтора, как начал ощущать голодные спазмы в животе, не собирался отправляться на поиски пропитания на ночь глядя. День на диете еще никого не убил. За исключением тех, кто натощак решил ночью в лесу прогуляться.
Поскольку спать Мясников не хотел, да и опасное это было занятие, самое время снова все обдумать и разобраться, как же такое могло случиться? Ведь не первая же это была экспедиция для Семёна. Далеко не первая. С какими только тварями не приходилось иметь дело. Казалось бы, пора уже было привыкнуть к тому, что порой они выкидывают такие коленца, от которых и черту бы тошно стало. Вот, помнится, был случай…
Правда, следует признать, прежде посадочный модуль у Семёна не угоняли.
Мысли приходили в голову, сменяя одна другую. Идеи спасения вспыхивали, как праздничные фейерверки, и тут же гасли. Жалость к самому себе переплеталась с гордостью за умение сохранять спокойствие и здравый рассудок в любой ситуации. Мозг то ссыхался в вишневую косточку, то разрастался, как раковая опухоль, повсюду пуская метастазы…
Рак – вот что такое разум, понял Семён. Именно он заставляет человека мечтать о несбыточном и придумывать такое, что вообше не должно бы приходить в голову. Человек не властен над временем, потому что он слишком для этого умен. Он знает, сколько будет дважды два. Знает, сколько электронов
Стоила ли вечная жизнь того, чтобы отказаться ради нее от разума?
Все перемешалось в голове у Мясникова: вопросы и ответы, плюсы и минусы, доводы и опровержения, решения и последствия, правда, вымысел, иллюзия, реальность, бред… Да, собственно, кому какая разница! Соображения сиюминутной выгоды оборачиваются высшими идеалами в условиях, когда нет ни прошлого, ни будущего. Все плохое заканчивается, не успев начаться. А приятное длится вечно. Как сон. Как мечта о вечной жизни…
Семён уже забыл, какова была отправная точка его логических построений. Но вывод, к которому он постепенно подбирался, был очевиден. Настолько, что Семён в один миг забыл о нем, едва только на укрытой густыми фиолетовыми сумерками поляне материализовался исчезнувший посадочный модуль.
Сорвавшись с места, Семён подбежал к открытому люку и, ухватившись рукой за скобу, запрыгнул в антиграв.
Хлоп! – ладонь припечатала клавишу аварийной блокировки люка.
Только после того, как упавшая сверху плита отделила пространство внутри антиграва от диких, первозданных джунглей Туэньи, Мясников почувствовал нервную дрожь, словно сильный озноб, сотрясавшую его изнутри. Это была запоздалая реакция на смертельную опасность, которой ему, по счастью, удалось избежать.
Все хорошо, мысленно принялся внушать себе Мясников. Все уже закончилось. Все позади.
Семён подошел к пульту управления и опустился в кресло пилота.
В посадочном модуле кресло было не такое мягкое и просторное, как на корабле. Собственно, это было не кресло даже, а стул на вращающейся ножке, высокий и неудобный. Но Мясников умел мириться с временными неудобствами. Вернее, он предпочитал их не замечать. Быстро набрав код доступа, Семён включил предстартовый отсчет времени.
Забыв о прошлом, Мясников уже строил планы на будущее. У него на борту находились животные, обладающие способностью перемещаться во времени. И самое главное, кроме него, никто об этом не знал. А сам Семён пока еще не придумал, как лучше распорядиться этим чудом. Но у него еще будет время, чтобы не спеша как следует все обдумать.
Включился двигатель антигравитационной тяги. Посадочный модуль оторвался от земли и стал медленно подниматься вверх.
На край поляны выбрался бараволг. Прыгая, будто наперегонки, к нему подскочила пара сликолов. Казалось, существа наблюдают за тем, как аппарат странной конструкции и непонятного назначения покидает их планету.
Поднявшись чуть выше макушек деревьев, антиграв на мгновение завис в одной точке. И вновь исчез. На этот раз вместе с Мяснико-вым.
— Что это было? – спросил один из сликолов.
— Кто его знает, – задумчиво изрек бараволг.
— Поиграем? – спросил другой сликол.
— Конечно.
И все трое разом, как в реку, нырнули в поток времени.
Джордж ЛОКХАРД. РАЙСКИЕ ПТИЦЫ
Я учу вас о сверхчеловеке. Человек есть нечто, что должно превзойти. Что сделали вы, чтобы превзойти его ? Все существа до сих пор создавали что-нибудь выше себя; а вы хотите разорвать эту великую цепь и скорее вернуться к состоянию зверя, чем превзойти человека ? Что есть обезьяна для человека? Посмешище или мучительный позор. И тем же самым должен быть человек для сверхчеловека: посмешищем или мучительным позором. Вы совершили путь от червя к человеку, но многое в вас еще осталось от червя. Некогда были вы обезьяной, и даже теперь в вас больше от обезьяны, чем в любой из обезьян… Смотрите, я учу вас о сверхчеловеке!