Журнал «Если» 2010 №12
Шрифт:
Шаман вернулся с двумя большими чашками сипанга, одну из которых протянул Чейту. Шохен не спросил у Чейта, хочет ли он сипанга, только сказал:
— Пей.
И это оказалось самым разумным из того, что можно было сказать в данной ситуации.
Чейт сделал глоток. Сипанг у шамана был лучше, чем у вождей. Крепче и ароматнее. Нельзя сказать, что после второго или третьего глотка Чейт ощутил себя будто заново родившимся, а в голове у него рассыпалась пригоршня хрустальных искорок. Но почувствовал он себя гораздо спокойнее
Отпив сипанга, шаман поставил чашку на землю, достал из короба голову и положил ее на крышку. Затем вынул голову из сумки Чейта, стянул с нее пластиковую упаковку и положил рядом. Присев на корточки, шаман задумчиво посмотрел на головы. Взгляд его медленно перетекал с одной на другую.
— Ты не видишь между ними разницы? — не оборачиваясь, спросил он.
— Естественно. Они ведь принадлежали разным людям.
— Людям? — переспросил шаман.
— Дзиттерам, — уточнил Чейт.
— Нет, — покачал головой шаман. — Вот голова дзиттера, — двумя сложенными вместе пальцами он указал на свою голову. — А это, — он коснулся пальцами лба головы, что принес Чейт, — человек.
Чейт наклонился и пригляделся. Шаман, несомненно, был прав! У находки Чейта имелись широкие, выступающие скулы, в то время как у дзиттеров скулы почти не различались. Ушные раковины были более округлые, а мочки не такие длинные, как у дзиттеров.
Собственно, ничего странного в этом не усматривалось. Чейт был далеко не первым человеком, прилетевшим на Дзитту. Значит, кто-то из его предшественников здесь умер и был погребен в соответствии с местными традициями. Странным казалось то, что голову человека, возможно, единственного умершего на Дзитте, нашел в пустыне Начикорадос другой человек. Но, в принципе, и это можно счесть совпадением.
Шаман, обернувшись, посмотрел на Чейта.
— Что скажешь?
Чейту было что сказать. Но он только спросил:
— Как эти головы оказались в пустыне?
— Или в полупустыне?
Чейту показалось или шаман действительно лукаво прищурился?
— А есть разница?
— Скажи мне это сам. Ты провел в Начикорадос четырнадцать дней.
— И что с того?
— За это время ты не заметил ничего странного? Ничто не показалось тебе необычным?
— Я нашел мертвую голову. Как это, по-твоему, — странно или необычно?
— Я спрашиваю не о том.
— О чем же тогда?
— Ну, например, ты так и не смог понять, где побывал, в пустыне или полупустыне.
— Давай спишем это на мою тупость.
— Тебе нравятся задачи с простыми решениями?
— Нет.
— Тогда предложи другое.
— Ну, быть может, Начикорадос — это и пустыня, и полупустыня одновременно.
Чейт ляпнул это просто так, особо не задумываясь. Но, к его удивлению, шаман щелкнул пальцами.
— Точно! Еще что?
— В смысле странностей?
— Именно.
Чейт задумался.
— Я встретил двух
— До того, как нашел голову, или после?
— После. Спустя два дня.
— Травяные накидки давно уже никто не носит. Да и змей в Начикорадос почти не осталось.
— Они подарили мне пару шкурок.
— Это хорошо.
— Но голову взять отказались.
— И это правильно.
— Почему?
— Потому что они понимали, что происходит.
— А я этого до сих пор не пойму.
— Ты ведь не шохен. И не знаешь, что такое Начикорадос.
— А я должен это знать?
Шаман посмотрел на принесенную Чейтом голову. Затем перевел взгляд на него самого.
— Полагаю, что теперь — обязан.
— Так значит?..
— У тебя какие-то проблемы? — спросил шаман.
— Нет, — не задумываясь, ответил Чейт. — Ну, если не считать головы.
— Уверен?
— Абсолютно!
Чейт даже улыбнулся, чтобы показать, насколько он в себе уверен.
— Ну, тогда ты счастливый человек. Потому что у всех, кто побывал в Начикорадос, возникают проблемы. Разные. Простые и сложные. Порой неразрешимые. Иногда смешные. Но всегда, да, практически всегда жизнь шохена после этого круто меняется.
— Что случилось с тобой после того, как ты нашел голову?.. Или такие вопросы не принято задавать?
— Вообще-то, не принято. Но тебе, — шаман бросил косой взгляд на трофей Чейта. — Тебе я, пожалуй, могу рассказать… Хотя и не все… — он снова быстро посмотрел на две лежащие рядышком, ухо к уху, головы. — В итоге я стал шаманом.
Чейт с сомнением покачал головой.
— Не понимаю, при чем тут чья-то мертвая голова?
Шаман ответил на это улыбкой — доброй и грустной. Так улыбаются ребенку, несмышленышу.
— Дело в том, что это моя голова.
— Ну да, ты нашел ее сорок лет назад и с тех пор она лежит у тебя в коробе.
— Она всегда была моей.
— То есть?.. Нет… Не думаю, что ты имел в виду именно это.
— Именно это и ничто другое. Это — моя голова.
— Я не наблюдаю особого сходства.
— Но и различий больших, согласись, тоже нет.
— Это может быть голова любого шохена.
— Да. Но она моя.
— Прости за глупый вопрос, — Чейт покрутил в воздухе пальцем. — Но в таком случае, что сейчас у тебя на плечах?
— Ты задал не тот вопрос.
— А что я должен был спросить?
— Как моя голова оказалась в Начикорадос?
— И как же?
— Все дело в том, что Начикорадос — это место, где прошлое встречается с будущим. А настоящего не существует.
— Это какая-то метафора?
— Нет, это чистая правда. Рано или поздно каждый шохен должен отправиться в Начикорадос и найти там что-то, что укажет ему дальнейший жизненный путь.
— Ты хочешь сказать, что в пустыне, или полупустыне… Кстати, почему то так, то эдак?