Журнал Наш Современник №11 (2004), Журнал Наш Современник

Журнал Наш Современник №11 (2004)

на обложку

Журнал Наш Современник

Шрифт:

В те годы я звал звезду сестрою,

А весну — мелодией богов.

Полнота — хорошее слово, пустыня времени. “Грезы детства, то что не сбылось, дарили мне”. “Как жнивье, пустынна и уныла грудь, вмещавшая Вселенную”.

Франциск Ассизский называл животных братьями.

Потом поэты стали извращать. У Заболоцкого: “Деревья, читайте стихи Гесиода”.

У природы — покрывало тайн, покров тьмы. Слово — покрывало, покров всегда от покрывала Изиды. Пантеист Гёте: “Горные вершины спят во тьме ночной”, вольный перевод Лермонтова — “отдохнешь и ты”. Природа — божество. Все наши драмы, вопли, злоба падают и в Господе обретают покой. Язык природы ощущал

Рильке: “Тот, кто держит все падения в своей руке” — падение звезды, яблока, женщины. Вечность обнимает все времена, образ покоя в этом обнимании — горсть, рука. Снижение у Пастернака: “бред полубезумного болтуна” — о ручье.

Объемный образ природы в стихотворениях Пушкина. сфера, мир, нет покрова, природа для него живая, но вроде безучастная к человеку: “Равнодушная природа”; “Люблю я пышное природы увяданье”. У Пушкина — природа перед смертью.

Лермонтов — противоречивый поэт. “Выхожу один я на дорогу” — космос. Через все творчество проходит устойчивое ощущение грехопадения души на землю. Объем есть у Боратынского: “О Гёте”, у Пушкина — “Пророк”, у Лермонтова — “Когда волнуется желтеющая нива”:

Тогда смиряется души моей тревога,

Тогда расходятся морщины на челе,

И счастье я могу постигнуть на земле,

И в небесах я вижу бога...

Показан полный объем: земля — небо.

Боратынский, стихотворение “Приметы”:

Пока человек естества не пытал

Горнилом, весами и мерой,

По-детски вещаньям природы внимал,

Ловил ее знаменья с верой.

Покуда природу любил он, она

Любовью ему отвечала.

...............................................

Но, чувство презрев, он доверил уму,

вдался в суету изысканий...

И сердце природы закрылось ему,

И нет на земле прорицаний.

В технический век мы занимаемся колдовством, черной магией. физики пытают природу, не зная, что творят. “Ни один ученый ничего не создал на пользу человеку”, — писал Л.Толстой.

В поэзии сначала возникает некий образ природы-храма. Бодлер:

Природа некий храм,

где от живых колонн

обрывки фраз исходят временами.

(Но у него перекликаются звук,запах, форма, цвет, нет только самого Бога. Служение черту.) Затем идет постепенное снижение этого образа. У Тургенева: “Природа – не храм, а мастерская...” (“Отцы и дети”). У Мичурина: “Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё — наша задача”. У Заболоцкого: “Природа — лаборатория”.

Страшное искажение образа природы продолжается и в поэзии, и в других областях искусства. Тютчев: “Не то, что мните вы, природа /не слепок, не бездушный лик”. Стихотворение “День и ночь”: “Над этой бездной безымянной,/ Покров наброшен златотканый” — это день. Ночь: “ткань благодатную покрова/ Сорвав, отбрасывает прочь…/ И бездна нам обнажена”. Но также покров сияния есть и лунной ночью. Стихотворение “Поэзия”: “И на бунтующее море / льет примирительный елей” (успокаивает стихию). В древности мореходы лили в воду ворвань и так проходили у рифов. “И в чуждом, неразгаданном, ночном он узнает наследье роковое” — это человек, который, “как сирота бездомный”, оставлен ночью наедине с самим собой. В стихотворении “Осенний вечер” Тютчев более проницателен по отношению к природе, чем Пушкин:

… и на всем

Та кроткая улыбка увяданья,

Что в существе разумном мы зовем

Божественной стыдливостью страданья.

Оболочка, покров — не всегда можно увидеть то, что скрыто в глубине. Стихия бывает враждебной. Мстит за несообразность, неосторожность,

варварское обращение. Огонь сжег плодородные земли, получилась пустыня Сахара. Средняя Азия ранее была цветущим краем.

Два основных направления в поэзии при изображении природы: первое — времена года, их наметил Пушкин в стихах. Второе — покров. Пять стихий растворились в стихах. То, что принадлежит земле — лес, степь, пустыня, — покров. У Г. Успенского надо прочитать “Поэзию земледельческого труда” и “Власть земли”. Горы “разработали” в стихах Лермонтов и Пушкин. Деревья. Береза, дуб, клен — символические деревья России. У разных народов разные деревья, надо задумываться над этим. Живой мир. Поэты создали символы — от змеи до орла. Затрагивались и рыбы. Вода — море. Байрон описывает океан в бурю: “Лик Бога отражен”. Тютчев, “Последний катаклизм”: “Все сущее опять покроют воды, и Божий лик отобразится в них”. Из “водопадов” у Державина — самый великий. Есть у Боратынского — остались отдельные строки. Замысел “Манфреда” у Байрона возник в Италии, когда он созерцал водопад. Вариант гетевского “Фауста” читать через Байрона. Воздух, облака, луна, звезды, солнце, жар, холод, день, ночь, буря, ветер. Стихия ветра в стихах Рубцова, как заметил В. Кожинов, мелодичная. У Блока иной ветер. Огонь — связан с воздухом, проявляется везде, пронизывает все стихии. Восточный поэт создал образ: “губы, как пламя на воде”. В мифологии это все отображено, обожествлено, и сейчас все остается у человека в подкорке.

Число пронизывает все стихии и весь мир. Мир семиричен: 7 нот, 7 цветов. 5 чувств (зрение, слух, обоняние, осязание, вкус) + 2 — интуиция и разум. Интуиция дается как Божий дар, ее нельзя развить, нельзя приобрести. Л. Толстой: “Попадаются умные женщины, но не дорожат умом”. Бальзак: “Мужской ум — меч, хоть тупой, но рубит, а женский — отточенная шпилька”.

Вывод: после Тютчева в русской поэзии только одна поверхность, покров. Нет глубины!

Бунин — поэт природы. “И цветы, и шмели, и трава, и колосья” — все покров. “И ягоды туманно-синие на можжевельнике сухом” — воссоздается покров. А Фет сквозь этот покров не раз “самое узнавал”.

Своеобразное восприятие природы у японцев — иллюзорность. Хокку разных поэтов.

Басе:

Вода так холодна.

Уснуть не может чайка,

Качаясь на воде —

покров.

Аиста гнездо на ветру,

А под ним — за пределами бури —

Вишен спокойный цвет.

Там, куда улетает крик кукушки,

Что там?

Там далекий остров.