Журнал Наш Современник №11 (2004)
Шрифт:
Первое, что обращает на себя внимание, поражает и отталкивает — в с е- о б щ а я л о ж ь. Она была настолько очевидной, что, в конце концов, те самые СМИ, которые тиражировали её особенно рьяно, вынуждены были осудить искажение фактов. Не покаяться, о нет! — журналисты и чиновники, похоже, просто не слышали такого слова, но высказать несколько приличествующих случаю замечаний.
Однако, констатируя факты, наблюдатели не задались вопросом: насколько необходима, осмысленна, р е з у л ь т а т и в н а была ложь в д а н н о й с и т у а ц и и.
Всеобщая честность — по-видимому,
А теперь оценим враньё отечественное.
Ложь номер один: взрыв на автобусной остановке на Каширском шоссе был квалифицирован как хулиганство.
Ложь номер два: гибель самолётов Ту-134 и Ту-154 списали на “человеческий фактор”. Прокуратура возбудила уголовное дело по статье “Нарушение правил движения и эксплуатации воздушного транспорта”.
Авиакатастрофы породили целые каскады лжи! Официальные лица и СМИ лгали о том, что на обломках не обнаружено следов взрывчатого вещества. Что сами обломки не разлетелись в большом радиусе, как сообщали в первый день (это был довод в пользу версии взрыва), а упали кучно. Что сигнал о захвате одного из самолётов, поступивший в центр управления полётами, сработал случайно.
А как убеждали в надёжности охраны в аэропортах! Вот фрагмент интервью сотрудника пресс-спецслужбы “Домодедова” (откуда вылетели взорвавшиеся лайнеры), опубликованного в “МК” через день после катастрофы:
“Каждый пассажир сначала проходит через здание аэропорта, в котором действует служба безопасности и служба охраны. Сотрудники этих служб оснащены специальной техникой — газоанализаторами, которые улавливают токсичные пары любого взрывчатого вещества в метре от него...
…Кроме того, в зале постоянно дежурят кинологи с собаками...
При сдаче багажа все пассажиры проходят черед металлоискатели, настолько чувствительные, что человек и всё, что он на себе проносит, на экране компьютера отображается в разрезе разными цветами...
Пилоты, стюардессы, техники и даже сами представители службы безопасности проходят те же уровни проверки...
За полчаса до вылета салон самолёта и все системы самолёта осматриваются службой безопасности”’ (“МК”, 27.08.2004).
Послушать сотрудника аэропорта — взрывчатка ну никак не могла оказаться на борту! Тем не менее 28 августа ФСБ признала: самолеты взорвали. Позднее начали выясняться детали: у служб, проверяющих салон, нет ни времени, ни аппаратуры для серьёзного осмотра (отсутствуют даже ручные фонарики — сетовали служащие); пилотов и стюардесс сплошь и рядом пропускают без досмотра. (Те, кому приходится много летать, могли бы добавить:
Подробности прояснялись постепенно. Но уже в ночь взрывов в небо над Сочи, где на отдыхе находился президент РФ, были подняты самолёты: для предотвращения возможного нападения с воздуха. На следующий день в город прибыл спецотряд ФСБ (3-й канал. 03.09.2004). То, что самолёты взорвались в результате терактов, власти знали с самого начала. Но в течение трёх дней беспардонно врали народу.
Ложь номер... Ну вот, кажется, сбились со счета. А ведь мы только подходим к периоду наиболее интенсивного вранья, приходящегося на дни трагедии в Беслане.
Чиновники и государственные телеканалы на протяжении всего кризиса преуменьшали количество заложников. В 11 часов утра 1 сентября МЧС Осетии сообщило: захвачено около 200 детей и взрослых. В 20 часов того же дня пресс-секретарь президента Северной Осетии Л. Дзугаев говорит о 250 заложниках. В 21.30 начальник УФСБ республики дает цифру 300. Так — толчками и зигзагами — власть двигалась к правде. 2 сентября, 6.50 — по уточненным данным, заложников 354; 8.50 — 400. 3 сентября — 900. И только после штурма правда вышла наружу — 1181 заложник (данные газеты “Коммерсантъ”, 6.09.2004)*.
Зачем нужно было судорожно цепляться за очевидную нелепицу — газетчики сразу установили, что в школе учатся более тысячи детей. Зачем в дни трагедии прибегали к недостойному фарсу? 3 сентября вечером “Новости” ОРТ сообщали о гибели 200 заложников и о 350 пострадавших, и в т о й ж е передаче давали хронику, где утверждалось: заложников 300 человек!
Точно так же процеживали данные о погибших. 3 сентября, 19.30 — начальник УФСБ говорит: “Опознано 60 тел”, не уточняя количество убитых. На рассвете 4 сентября Минздрав Осетии сообщает о 200 погибших. Цифру, близкую к истине, — 323 — называют только к трем часам пополудни.
Операция закончена. Трупы боевиков разложены у стены школы. Но и тут прокуратура не может сосчитать тела (в течение двух дней данные существенно разнятся) и наотрез отказывается говорить о национальности террористов. Негр (оказавшийся на поверку кавказцем), арабы, словом — интернационал. Но почему эти арабы проходили подготовку в ингушских Галашках? Почему перед Бесланом участвовали в нападении на Назрань? Почему требовали освобождения боевиков-ингушей и настаивали на встрече с бывшим президентом Ингушетии Русланом Аушевым?
Да потому, что костяк банды составляли жители этой северокавказской республики. Что было известно с самого начала. Так же, как и причина, по которой официальные лица отказывались говорить об их национальности. “Знаешь, я уверен, кто это сделал, — передавал разговор с жителем Беслана корреспондент “Времени новостей”. — А еще уверен, что это не скажут, скажут, что это арабы, китайцы, хоть эскимосы. Почему? А вот помнишь взрыв на рынке во Владикавказе? Выяснилось ведь тогда, что это ингуши, поймали их, они сидят. Но людям сообщили, что это осетины сами и сделали, — знаешь, зачем? Чтобы межнациональной розни не допустить — как будто она именно от этого возникает” (“Время новостей”. 6. 09.2004).