Журнал Наш Современник №12 (2003)
Шрифт:
* * *
Петербург, 12 октября
Вчера я навестил армянского патриарха-католикоса, который, узнав, что в том же доме живет сановник, друг князя Горчакова, выразил желание со мной познакомиться. Мы разговаривали с помощью переводчика. Патриарх занимает квартиру Лазаревых, что принудило этих добрых людей приютиться у Деляновых. Но довольно об Армении.
Эллинская свадьба, назначенная на 11, была отложена на 15. Было бы интересно узнать будущую судьбу этого брака. Здесь, как и везде, ожидают разрешения римского кризиса. Каково бы оно ни было, это будет началом конца для многих вещей.
Рядом стоящие на Невском проспекте два дома Армянской церкви принадлежали Лазаревым, которые жили в правом из них. В левом же на третьем этаже жили Тютчевы, а под ними — Деляновы. Лазаревы, отдав под жилье католикосу свой дом, переселились на время к Деляновым.
* * *
Петербург, 19 октября
Мы здесь присутствовали при бракосочетании греческого короля с хорошенькой вел. кн. Ольгой Константиновной. Я был на всех празднествах, кроме представления, от которого я счел возможным уклониться. Бракосочетание совершилось 15... Молодой греческий король пожелал высказать свою благодарность русской печати за услуги, оказываемые ею эллинскому делу. Он решил прислать свой орден Спасителя, между прочим, Аксакову, но доброжелательные лица уверили короля, что Аксаков ярый демагог, способный отослать ему обратно его орден. Я счел долгом протестовать против подобного превратного суждения. Бедные маленькие эллинские величества, которым обоим вместе 37 лет, уезжают отсюда в будущее воскресенье. Мне они представляются как бы детьми, которых посадили в ладью и пустили в открытое море.
Письмо стало продолжением предыдущего. В результате сплетен по поводу “ярого демагога” Аксакова, который, кстати, и писал в основном о поддержке греков, судьба ордена Спасителя повисла в воздухе...
* * *
Старая Русса, 26 июня
Прежде всего я должен вам объяснить, почему я здесь очутился. Во-первых, во мне пробудили потребность переменить воздух и место вечные поездки на острова, более скучные, чем когда-либо. Но меня заставила приехать именно сюда сыпь, появившаяся у меня на всем теле. Царскосельский доктор, которому я случайно сказал об этом, уверил меня, что несколько соленых ванн в Старой Руссе были бы мне очень полезны. Это была блестящая мысль, и я сейчас же решился. Уж если ездить вообще куда-нибудь, то отчего не приехать сюда, и до сих пор я не могу пожаловаться на свой выбор. Путешествие на пароходе по Волхову одно из самых приятных, тем более, что мне благоприятствовало чудесное, чисто итальянское небо, которым мы имеем счастье наслаждаться в эти дни. Берега Волхова при подобном освещении очень привлекательны и славились бы, будь это не в России. В Новгороде я осмотрел Юрьев монастырь, отстоящий от него на три версты и очень известный благодаря покровительству графини Орловой, покорной и преданной приятельницы не менее известного отца Фотия. Монастырь великолепен и оправдывает свою известность, но, разумеется, если бы только не случайная сыпь, я никогда не подумал бы его навестить. Приехав в Старую Руссу, я посоветовался с местным врачом, который, конечно, повторил советы, данные мне его собратом в Царском. Я сейчас же начал принимать соленые ванны с примесью экстракта из сосновых игл и взял уже две ванны. Заведение для ванн очень хорошо содержится. Утром и вечером музыка, а парк довольно тенист, даже в такие жары, как теперь. Все вместе очень напоминает второразрядное заведение на водах в Германии. В Старой Руссе есть также театр, где играет труппа из Кронштадта. В бытовых пьесах эта труппа нисколько не уступает актерам петербургских театров. Что же касается общества, я встретил из более или менее знакомых лиц несколько профессоров с их женами и дочерьми, довольно неэлегантными, но очень развитыми умственно и прилично себя держащими. Но, несмотря на все эти приятные и полезные стороны, я рассчитываю быть опять в Петербурге недели через две, и до конце июля вы меня увидите в Овстуге.
Вместо лечения за границей, куда его хотели отправить родственники, Федор Иванович неожиданно выбрал Старую Руссу, некогда курортный городишко, вполне по карману русской интеллигенции, профессуре, актерам, врачам. И не ошибся в выборе.
Фотий (в миру Петр Никитич Спасский; 1792—1838), известный церковный деятель, в свое время выступивший против всесильного князя А. Н. Голицына, но поддержанный Александром I и известной графиней Анной Алексеевной Орловой-Чесменской (1785—1848), богатой благодетельницей Юрьевского монастыря, много сделал для этой обители, будучи ее настоятелем, и был похоронен в этом монастыре, в заранее приготовленном для себя гробу.
* * *
Петербург, 5 сентября
Надеюсь, что моя телеграмма дошла до вас вовремя, чтобы
Ну вот, и опасения насчет ступеней не сбылись. Он опять в своей квартире, гостиница не понадобилась. Вопрос о производстве, вероятно, касался самого Тютчева. Он еще не получил все чины... В последние годы своей жизни Тютчев нашел себе собеседницу в лице княгини Елизаветы Эсперовны Трубецкой (урожд. княгини Белосельской-Белозерской; 1830—1907), с которой он даже состоял в переписке. Виконт Франсуа-Огюст Шатобриан (1768—1848) — знаменитый французский писатель и политический деятель.
* * *
Курск, суббота, 26 июля
Моя милая кисанька, ты, конечно, не ожидала получить от меня письмо, помеченное Курском? Но я подумал, что лучше, чем написав тебе, я не могу употребить избыток досуга, которым здесь располагаю. Впрочем, я ничуть не сожалею о своей долгой остановке в Курске.
Итак, вот еще одно из тех мест, которое — не будь оно в России — давно бы уже служило предметом паломничества для туристов. Во-первых, расположение его великолепно и смутно напоминает окрестности Флоренции, как бы смешно ни показалось подобное утверждение. А затем, совершенно особенное впечатление произвела на меня моя вчерашняя прогулка по возвышенностям. У подножия этих возвышенностей, на которых расположен город, представь себе реку, искрящуюся на солнце и усеянную сотнями купающихся. Можно было вообразить себя перенесенным ко временам мифологическим! Действительно, вся местная молодежь, юноши и девушки, наподобие нескольких стай уток и гусей, резвились тут столь же непринужденно, как эти водяные птицы. Это мне напомнило одну французскую пьесу, которую я когда-то видел в Париже, — “Тайны лета”, появившуюся также под влиянием тогдашней тропической жары и, с моей точки зрения, поэтически воспроизводившую различные сцены, олицетворяющие возврат целого населения благодаря жаре к чисто первобытному состоянию.
Вечером до позднего часа раздавалась музыка в общественном саду, совсем еще недавно разведенном — это правда, но чудесно расположенном. Одним словом, я унесу из Курска самое благоприятное впечатление, и оно останется таковым, если только не повторится, ибо в сущности лишь в самые первые минуты ощущается поэтическая сторона всякой местности. То, что древние именовали гением места , показывается вам лишь при вашем прибытии, чтобы приветствовать вас и тотчас же исчезнуть...
Жара все еще очень сильная. Существуешь только благодаря сквознякам, за что потом расплачиваешься обострением ревматизма.
На станции Городец я провел два томительных часа, так как третьего дня изменили расписание поездов. В пути я вновь встретился с Фоминой, которая занимала отдельное купе. Она была со мной приветлива, но сдержанна, очевидно опасаясь, как бы я не попытался водвориться в ее уголке.
Теперь полдень , — в четыре часа я уезжаю в Киев. Я узнал, что там готовится великолепная иллюминация по случаю прибытия царской семьи, которое состоится вечером 30-го числа.