Журнал Наш Современник №3 (2001)
Шрифт:
Отец играет на баяне,
Мамаша гонит самогон,
Сестра гуляет на бульваре —
Деньжонки прут со всех сторон...
* * *
А вот письмо будущего “архитектора перестройки” и ренегата “всех времен и народов” А. Н. Яковлева, в котором посол СССР в Канаде, бывший шеф Отдела пропаганды ЦК КПСС, комментирует гастроли поэта А. Вознесенского по Стране кленового листа:
ПОСОЛЬСТВО СССР В КАНАДЕ 01 ноября 1982 г.
г.
СЕКРЕТАРЮ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ СССР
тов. ФЕДОРЕНКО Н. Т.
Уважаемый Николай Трофимович,
Выступление поэта Андрея Вознесенского на международном фестивале Харборфронт в Торонто было успешным и полезным. Положительные для нас репортажи о выступлении передавались по телевидению, радио и в прессе. В Фестивале не участвовали эмигрантские писатели, которые в предыдущие годы выступали в чтениях с антисоветских позиций. По существу направление А. Вознесенского в этом году на Фестиваль закрыло его для антисоветских эмигрантских писателей.
А. Вознесенский выступил также с чтением своих произведений в Макгильском университете (Монреаль) и на встрече с группой поэтов в г. Оттаве.
В беседах с советскими представителями организатор Фестиваля Грег Гэтенби высказал заинтересованность в приезде советского поэта на очередной Фестиваль 1983 года.
Учитывая успех нашего участия в Фестивале 1982 г., считал бы целесообразным предусмотреть в планах Союза Советских Писателей СССР направление советского поэта в Фестивале 1983 г. Кроме того, представляется полезным передать Г. Гэтенби приглашение посетить Советский Союз, желательно для участия в одном из литературных мероприятий, проводимых в СССР. Конкретные соображения на этот счет имеются у поэта А. Вознесенского.
Посол СССР в Канаде
А. ЯКОВЛЕВ
* * *
Опять, к сожалению, обстоятельства заставляют меня возвращаться памятью к августовским событиям 1991 года.
В ночь с 19-го на 20 меня разбудил телефонный звонок. Звонила корреспондентка “Независимой газеты” Юлия Горячева. Она спросила о моем отношении к ГКЧП. Я ответил, что понимаю и поддерживаю людей, сопротивляющихся горбачевщине, что согласен на все ограничения свободы слова ради сохранения государства.
С тем же вопросом той же ночью ко мне обратились c радиостанции “Свобода”, и я ответил им приблизительно теми же словами.
Через три месяца в интервью для “Независимой газеты” я сказал следующее: “Если бы мне предложили подписать “Слово к народу”, считающееся идеологическим обеспечением действий ГКЧП, я не сомневаясь подписал бы его”.
Через несколько дней после августовской провокации в Союз писателей России пришла толпа — некий 267-й “батальон нац. гвардии”. На второй этаж из нее поднялись трое шпанят-хунвейбинов с бумагой, подписанной префектом Центрального округа Музыкантским, о том, что наш Союз закрывается, как организация, “идеологически обеспечившая путч”. Оказывается, не кто-нибудь, а Евтушенко в эти подлые дни отправил за своей подписью письмо Гавриилу Попову с требованием закрыть “бондаревско-прохановский” Союз писателей. Сам автор письма уже восседал в бывшем кабинете Георгия Маркова на улице Воровского. Я разорвал эту бумажку Музыкантского пополам и, памятуя о наших некогда неплохих отношениях c Евтушенко, вскочил в машину и помчался с Комсомольского проспекта на Воровского.
Евгений, сидевший в кабинете один, поднял на меня свои прибалтийские глаза.
— Женя! Как бы мы ни враждовали, но так опускаться!.. Ведь в нашем Союзе Распутин, Белов, Юрий Кузнецов, которых ты не можешь не ценить. Зачем вы возрождаете чекистские нравы? Одумайтесь!
Он, с каменным лицом и ледяным взором, поджал и без того тонкие губы:
— Стасик! Хочу сказать тебе откровенно: не ошибись, сделай правильный выбор, иначе история сомнет тебя. Не становитесь поперек дороги. Ты что, не понимаешь? —
Я еще раз вспоминаю о прошлых событиях, потому что сейчас, после девяти истекших с той поры лет, Евтушенко таким образом изображает в “Комсомолке” (3.8.2000) мой приезд к нему:
“После неудавшегося путча ко мне в кабинет секретаря Союза писателей пришел Станислав Куняев... У него тряслись руки от страха и он почти шептал: “Женя, ты же помнишь, мы с тобой дружили”.
Ах ты, жалкий сочинитель... Да я на глазах десятков людей разорвал бумажку префекта, спровоцированную твоим письмом к Гавриилу Попову, и при этом руки у меня не тряслись. Открытым текстом выразил свою поддержку ГКЧП, и голос у меня не дрожал... С чего бы мне “почти шептать” и просить о помощи, ну кто тебе из людей, знающих меня, поверит? Не ври и перестань во всех своих интервью вспоминать о своей популярности в мире, о своих 92-х поездках в разные страны, о десятках книг, переведенных на разные языки, о бешеной своей известности в Европе и Америке, о том, что твои стихи были нарасхват у читателей всей земли, и даже, как ты пишешь, “спасали их от решения уйти из жизни”.
Ты же знаешь, как издавались эти книги, но никогда об этом не напишешь. Я помогу тебе. У меня в руках письмо секретаря посольства СССР в Нидерландах А. Лопушинского. В Союз писателей и ВААП от 5.11.82 г. Лопушинский пишет:
“В сов. посольство обратился директор прогрессивного нидерландского издательства “Амбобукен” Вим Хазеу с просьбой оказать содействие в издании перевода на нидерландский язык романа Е. Евтушенко “Ягодные места”. Учитывая то, что расходы на уплату авторских прав и переводческую работу в значительной степени повлияют на себестоимость голландского издания романа и продажную цену книги, издательство считает, что она таким образом не дойдет до широкого читателя в Нидерландах. По предварительным оценкам цена каждой книги составит 30—35 голландских гульденов, что превышает среднюю цену на книги подобного объема (20 гульденов) .
В этой связи издательство предлагает посольству субсидировать перевод книги суммой от 5-ти до 10 тысяч гульденов”.
Вы понимаете, дорогой читатель, что книга Евтушенко фактически издавалась за советские народные деньги, на которые его же приглашали на презентацию и из которых же ему выплачивали гонорар? Вот как устраивались в советские времена эти “борцы с привилегиями”.
А заканчивалось письмо так:
“В случае, если с нашей стороны будет проявлена заинтересованность, просим ориентировать сов. посольство относительно дальнейших переговоров с издательством “Амбобукен”, в том числе для издания в Нидерландах не только художественной литературы, но и общественно-политических работ, мемуаров советских руководителей и т. д.” .
Вот так-то! Просто не мог жить голландский читатель без книг Евтушенко, мемуаров Брежнева, выступлений Юрия Андропова... И все эти сочинения издавались за наши же деньги. Вообще, эти и некоторые другие документы чрезвычайно интересны... Они в первую очередь свидетельствуют о том, кто в прежние времена цензуры, тоталитаризма и диктата КПСС чаще всего ездил за границу и почему. Конечно, никакой Николай Рубцов или Анатолий Передреев и мечтать не могли, чтобы посмотреть мир. Настоящими невыездными (в том смысле, что их никогда не включали ни в какие зарубежные делегации) были русские — Дмитрий Балашов, Владимир Личутин, Николай Тряпкин, Владимир Бондаренко, Виктор Лихоносов, Федор Сухов, Татьяна Глушкова, Александр Вампилов, Глеб Горбовский, Валентин Курбатов, Виктор Коротаев, Владимир Крупин, Сергей Семанов, да и многие другие. Талантливые, умные русские поэты, прозаики, критики. Особенно живущие в провинции. В документах я нашел немало отказов на зарубежные поездки, в частности, К. Лагунову из Тюмени, Б. Зиновьеву из Куйбышева, Н. Банникову, А. Маркову из Москвы с одной неотразимой формулировкой: “в связи с ограничением валютных средств”. Зато Роберт Рождественский и Расул Гамзатов всегда ездили за границу с женами, Белла Ахмадулина с мужем и т. д. Что говорить, представителям “левого крыла” советской литературы, как свидетельствуют документы, предоставлялись для путешествий по миру за народные деньги неограниченные возможности.